Личный дневник моей фиктивной жены
Шрифт:
— Анжела, мне срочно надо переговорить с Пашей.
— Без здрасте и без до свидания? Сразу подавай тебе Пашу?
— Анжелика, мне не до предисловий. Мне, — я закашлялся, — звонил мститель. Он к чему-то вспомнил Береславу.
— Фу! Эту старую кошелку, серую мышь? Много чести вспоминать её.
— Поэтому я должен немедленно связаться с Баршаем. У него есть фоторобот, я хочу проверить кое-что.
— Эмммм… Я передам своему супругу, когда он вернётся с процедур, что вы звонили.
Анжелика сухо закончила наш разговор,
Я вернулся к календарю и решил выяснить, как Илларион с ним или с «Просто я» связан. Вариантов было два: спросить у самого Ларри или обратиться к Марго. Ни с той, ни с другим я говорить не хотел. Но из двух зол выбрал наименьшее для себя.
Дни недели летели один за другим, перемешивались, и я стал забывать, путаться, в каком дне живу. Поэтому я не сразу понял, прибыв в отделение к Лёвушкину, почему дежурный крайне удивился моему визиту…в воскресенье днём.
— Уважаемый, а вам Илларион Львович на сегодня назначил встречу?
— Нет, я мимо ехал, думаю, дай зайду к Ларри на чаёк. — Молоденький, щупленький мальчик, отдалённо напоминающий полицейского, но всем своим видом пытающийся олицетворять стража порядка, хмурил брови и недоуменно смотрел на меня.
— Вы шутите? Какой чай? Какой Ларри?
— Простите, вы между собой майора Лёвушкина не называете Ларри? Вот я балда. Слушайте, так он будет сегодня в отделении? Мне есть смысл его ждать?
— Присядьте пожалуйста, я уточню.
Я устроился на пыльном металлическом чёрном стуле и начал разглядывать информационные щиты, вчитываться в объявления, изучать розыскные ориентировки. И к своему неудовольствию заметил, что фоторобот Милы, некогда меня подпоившей и положившей начало многим последующим событиям, отсутствовал. Не разыскивали и рыжую девицу, напавшую на Анжелу и её Алика.
— Как вас, Алексей Владимирович? Илларион Львович будет в течение получаса, вам повезло, его вызвали на задание. А то ведь у майора выходной сегодня.
Я продолжил восседать дальше и созидать пространство дежурной части.
Илларион появился ровно через полчаса и сухо мне бросил.
— Пройдёмте.
Глава 45
Расположившись в своём кресле и скрестив руки на груди, он серьёзно посмотрел на меня.
— Как это понимать?
— Что именно?
— Твоё явление сюда ко мне в воскресенье.
— Старик, забыл, что нынче выходной.
— Предположим. Но ты не можешь наведываться ко мне, когда тебе заблагорассудится. У меня помимо тебя есть уйма дел.
— В чём проблема? Был бы ты занят — я ушёл ни с чем. Смог ты приехать — ну супер.
— Проблема в том, что ты пытаешься меня сделать своим каким-то подчинённым и вторгаешься каждый раз без спросу, нарушаешь границы моего личного пространства. Ты мог хотя бы для приличия мне позвонить, договориться о встрече.
— Календарём.
— Не понял.
— Твой календарь, — я рукой подвинул календарь к Лёвушкину по столу, — откуда он?
— Маргарита была права, надо бы проверить твою кровь, что-то тебе в этот раз посильнее подмешали.
— Я давно трезв, Илларион. Эта вещь относится к магазину Вероники «Просто я», у меня в офисе такой же стоит на ресепшене, нам Ника в том году ещё принесла. Кроме календаря были ручки, кружки, ежедневники в ограниченном количестве для подарков партнёрам и некоторым гостям «Просто я». Вот я просто и спрашиваю, откуда у тебя календарь?
Лёвушкин напрягся. Я узнавал в нём старину майора Иллариона Львовича с его мрачным взглядом бездонно-синих глаз. Он с силой сжал в руках календарь и уставился в пустоту. Минут с пять мы сидели молча, прежде чем Илларион заговорил.
— Мы поменялись с тобой ролями? Ты меня подозреваешь и сейчас пытаешься допросить?
— Не то чтобы.
— А как? Я перевёл твои слова с русского на русский. И мне крайне не нравятся твои интонации, вопросы. Из нас двоих следователь — я. И подозревать кого-то — моя прерогатива. Я бы сейчас тебя послал куда-то подальше с твоими очередными подозрениями, сомнениями, да воспитание не позволяет.
— Я задал безобидный простой вопрос. Если тебе нечего скрывать, ты можешь спокойно мне на него ответить. Но ты столь остро реагируешь, пытаешься защищаться от меня, что я начинаю сомневаться в тебе ещё больше. Если ты никогда не был знаком с Вероникой, не заходил в «Просто я», некоим образом не касался моей жизни, то злосчастный календарь в твоём кабинете мог появиться только из воздуха.
— Разумеется, вариант, что моя возлюбленная могла одеваться в «Просто я», и наша дальнейшая встреча с тобой чистой воды совпадение, тебя не устроит?
— Вариант выгодный для тебя? Да пожалуйста. Другого я и не ожидал. Это первое, что ты мог придумать. У меня была вторая версия по популярности, что вы с Маргаритой познакомились гораздо раньше исчезновения Вероники, и от неё тебе достался в подарок сей незатейливый сувенир.
— Снова-здорово. Опять Марго? Как она меня достала.
— Где-то я уже это слышал.
— Неудивительно, она любого доконает.
— Значит, не скажешь?
— Что? Что я должен сказать тебе? Почему я оправдываюсь перед тобой, отчитываюсь? Какой-то гребаный календарь! Что, как и откуда появилось в моём рабочем кабинете, тебя ну никак не касается. Или ты теперь из-за такой мелочи считаешь меня мстителем?
— Не утрируй, будь любезен. Ладно, я тебя услышал.
Разговор получился слепого с глухонемым. Я много, о чём хотел спросить Лёвушкина, но столкнувшись с волной его сопротивления, позабыл напрочь, какие вопросы держал в рукаве. И встреча Иллариона с Вишней в кафе вылетела у меня из головы.