Личный дневник моей фиктивной жены
Шрифт:
Майор раскочегарился не по-детски и выглядел первый раз за всё время нашего общения с ним пугающе разъярённым. В голове эхом отзывались его слова: «Или ты теперь из-за такой мелочи считаешь меня мстителем?». Нет, Ларри не походил на мстителя. К тому же он разговаривал с Марго и был занят, когда я от своего преследователя получил шуточные сообщения про Береславу.
Береслава… Мститель упомянул Береславу дважды, она безусловно не давала ему покоя. В связи с чем я ждал от Баршая фоторобот, чтобы проверить свою догадку.
Я изрядно поволновался за день и не меньше проголодался, чтобы утолить голод и скоротать
Здесь ничего не изменилось. Всё та же домашняя обстановка позднего СССР: телевизоры развешаны на стенах, по которым показывают старые фильмы советской эпохи, радиоприемники, настенное панно «Олимпийский мишка», зелёные лампады на столах, подвесные абажуры из ткани и винтажные пятирожковые люстры, аппараты с газированной водой, настенные часы «Янтарь» и множество книг по всему кафе. Я устроился у окна с портьерой и ламбрекенами красного цвета в белую клетку от потолка до пола на мягком диванчике в клетку возле стены, украшенной, конвертами от некогда виниловых пластинок с Алёной Апиной, Юрием Антоновым, Игорем Николаевым и Наташей Королевой, группой «Технология» и другими популярными в то время звёздами. Я посмотрел на закрепленные в стене лыжи при входе и видавшие виды алюминиевые санки без спинки с разноцветными дощечками и чуть не заплакал. Такая на меня ностальгия напала, что я едва не ушёл. Я вспомнил, как бедно мы с мамой жили, и у меня долго не было лыж. Да если бы они и были, меня однозначно сдуло первым ветром с этих лыж, так как я рос хилым. И из-за нашей нищеты одноклассники меня сторонились и говорили со мной, наверное, исключительно потому, что моя мама у них преподавала. Лишь одна девочка-отличница Оля Кукина с упитанными щеками, торчащими далеко за ушами, и толстыми, тугими каштановыми косами, с заплетенными лентами, иногда замечала меня, даже пару раз угощала своими домашними бутербродами с любительской колбасой с жиром.
— Ну, здравствуйте, Алексей Владимирович. Не зря говорят, что преступников всегда тянет на место преступления. Я присяду? — Я открыл рот и потерял дар речи — передо мной собственной персоной стояла Мила в советской форме.
— Да… Но… Как? Бррр…
— Я — не наваждение и не ваша галлюцинация, не надо от меня отмахиваться. Пришло время познакомиться, вы так не считаете?
— Разумеется. Вы меня очень обяжете, если представитесь.
— Подполковник Толбухина Милена Антоновна. — И милая Мила открыла передо мной удостоверение.
— Фух. Что-то легче не становится. Почему ситуация только усложняется? Есть у кого-нибудь ответ? — Я с досадой смотрел на зелёную лампаду на столе.
— Алексей Владимирович, вы чересчур пессимистичны. Наоборот, мы решили облегчить вам задачу.
— Охотно верю. — Я не скрывал сарказма.
— Напрасно иронизируете, хотя организму свойственно и таким образом защищаться от раздражающих факторов извне. Я понимаю вас, как бы теперь это не звучало двусмысленно.
— Можно я накачу, или у вас это возбраняется? Можете даже мне что-нибудь подсыпать, чтобы я окончательно забылся.
— Что вы, хватит с вас приключений. Вы нам нужны в здравом уме и трезвой памяти. Выпить можете, конечно. И сделайте заказ нормально. Я тоже голодна, и у меня был тот ещё денёк.
— Что же…ваша взяла.
Я заказал
— Признаюсь, я вам благодарна, что вы выбрали для встречи «Вареничную № 1», обожаю их кухню, атмосферу. Но специально сюда заезжать у меня нет времени, а так хоть повод выдался.
— Я не планировал здесь никаких встреч.
— Вы же поняли, что я имела ввиду. Не хмурьтесь, вам не идёт. Мы следили за вами, и вы — молодец. Нет, я не шучу, вы себя достойно показали.
— Следили… Баршай…тоже ваших рук дело?
— А мой ответ ведь ровным счетом для вас ничего не будет значить. Вы мне не верите.
— Предположим, что я вам верю. Паша в больнице из-за вас?
— Нет, к сожалению, мы не предусмотрели, что…он пойдёт дальше. Это вообще не в его стиле. Я не знаю, что с ним произошло, вполне возможно, кто-то нарушил его планы, не касаемо вас, а вообще. Или у него нервный срыв, по-другому я не берусь объяснить ситуацию с вашим другом Павлом.
— Вы знаете, кто мне мстит?
— Я бы и рада вас обнадежить, но нет. Поэтому я и вышла на вас сегодня. Он следит за вами, как и мы, но до сих пор ни разу не выдал себя. Если мой расчёт верный, то наша встреча его спугнёт, и он как-то себя проявит. Вы заметили, что он стал вести себя более раскованно?
— Есть немного. — Я без аппетита поедал вареники и внимательно слушал Милу.
— Он перестал опасаться быть пойманным, почувствовал свободу действий.
— Мда…мой мститель перешёл от слов и манипуляций к делу.
— Именно. Алексей Владимирович, будьте бдительнее, потихоньку осмотритесь в кафе, сходите в уборную, вдруг кого-то увидите и узнаете, только Бога ради ведите себя естественно.
Я чинно прошествовал по залу, старательно делая вид, что рассматриваю интерьер, вошёл в тускло освещённую уборную, встал над умывальником и уставился в отражение зеркала. Я понимал умом, что это ничего не даст: мой мститель скорее всего следил за нами осторожно, издалека. Но я ошибался. В зеркале отразился он…в гриме и с розовым клоунским носом:
— Поиграем?
— Да, доигрался ты, вон со мной сидит подполковник, кафе в окружении, вы не уйдёте отсюда живым.
— Я-то? Уверен?
— Будь ты мужиком — отомсти мне уже! — Я истошно закричал на всю «Вареничную № 1».
— Сволочь! Я не хотел, ты меня сам вынудил. — И мститель всадил мне в живот столовый нож. Острая боль резанула тело, я начал падать, зажимая ладонью рану, и терять сознание. А мой клоун исчез, испарился, и никто его не заметил, кроме меня.
Глава 46
12 декабря, среда
В глаза ударил яркий свет, и я рефлекторно зажмурился.
— Вы родились в рубашке, Алексей Владимирович. — Откуда-то глухо доносился голос, похожий на Настин.
— Настя?
— Молчите, вам нельзя напрягаться, вы потеряли много крови. Вас чудом спасли.
— Его поймали?
Настя молчала. Превозмогая боль, я оторвал голову от подушки и, щурясь, посмотрел на Настю. У неё были красные глаза, должно быть от слёз. Она повинно смотрела на меня, и по её взгляду я понял — они упустили моего мстителя.