Лидия. Головная боль академии
Шрифт:
– Мне поразительно знакомо ваше лицо... – прищурился Фенек.
– Мы абсолютно точно никогда не встречались, профессор, – ответила я.
– Верю. Верю. Садитесь! – и он вернулся к вещанию: – Сначала мы повторим классификацию зелий по форме выпуска. О ней нам расскажет Сандро Бёрк.
Со скамьи справа от меня поднялся невзрачный русоволосый парень и таким же бесцветным голосом ответил:
– Зелья делятся на две категории: для приёма внутрь и наружные. Для приёма внутрь – питьевые и твёрдые в
– Всё? – уточнил Фенек.
– Д-да, – замялся адепт.
– Ответ Бёрка дополнит Лия Ферб, – угрюмо сообщил профессор.
– Зелья для приёма внутрь – это сваренные эликсиры, суспензии, спиртовые настойки, растворимые порошки, таблетки и даже густые субстанции. К наружным относятся мази, растирки и... – язык чуть не повернулся рассказать о пастилках, но я вовремя осеклась.
– Что «и»? Или вы изобрели новый вид наружных зелий? – натурально съязвил Фенек.
И тут меня бомбануло.
– Профессор, я хотела бы поговорить с вами об этом после занятий.
– Если рассчитываете удивить меня, то уверяю: за десятилетия преподавания я наслушался всевозможных глупостей, и ваша станет очередной. Так что рекомендую как следует подумать, прежде чем говорить мне.
– Уверена, вам будет интересно это услышать.
– Ближайшее свободное время у меня будет в пятницу в шесть вечера. Найдёте меня на кафедре, если вам действительно есть что сообщить мне.
– Я приду, – ответила ему.
Фенек неохотно кивнул и продолжил расспрашивать адептов по изученному в прошлом году материалу.
А я... Я, конечно, знала, что наш профессор зельеварения тяжёлый человек, но что он такой токсик, меня не предупреждали.
Ничего, так даже интереснее будет покорить его чёрствое сердце. Нет, я, разумеется, не стану «одаривать» его пастилками эротического сна, всё же он дядечка сильно в возрасте, и это попахивает извращениями. Но утроить ему оргазм мозга – это в моих силах. И намерениях.
Фенек – тот человек, которого во что бы то ни стало нужно расположить к себе. И я это сделаю.
***
В Северной академии всё не как у нормальных людей, и сегодня я в этом убедилась. А всё почему? – да потому что линейка в зале для торжеств состоялась после занятий, а не перед ними.
Напутствовал на успешную учёбу нас всё тот же Бартоломью де Уолш:
– Сегодня мне выпала честь объявлять начало нового учебного года, – прозвучал его усталый и почти старческий голос, да и сам вещатель выглядел совершенно не торжественно, будто всю ночь отбивался от назойливого привидения. – Я буду краток. В это непростое время от каждого из нас требуется максимальная самоотдача и порой даже жертвенность. Я желаю вам проявить себя доблестными и сильными воинами, верными детьми отечества. Во имя процветания государства и мира во всём мире!
Всё
Тут как по волшебству мой взгляд выхватил в толпе Шиару де Бо, бывшую теперь уже девушку Лессара.
Та брезгливым взглядом провожала уходящего со сцены ректора. И пусть меня черти утащат к себе в подземный мир, если я не права, но влюблённостью тут и не пахнет!
– Где же Эдриан? – простонала Шиара, с тревогой глядя на свою подружку.
– Может, занят в гарнизоне? – подбодрила Шиару та.
А я ничего не поняла. Она что ли в третьего кого-то влюблена? Какая любвеобильная девица!
***
После обеда к нам в комнату порталом пришёл папа – проведать меня и спросить, как впечатления.
– Судя по разобранным вещам, возвращаться домой вы не собираетесь? – в полушутку осведомился родитель.
– Не дождёшься, – проворчала я, обнимая папулю. – Здесь ТАК интересно! Я ни за что не вернусь домой! И объясни мне, пожалуйста, почему перед ректором ты назвался моим братом?
Этот конспиратор хренов игриво дёрнул плечами и не ответил!
– Я знаю, что ты что-то задумал! – раздраконилась я. – Неужели... Неужели мама отпустит тебя учиться вместе со мной?
– Уже отпустила.
– Че-его-о??? – кажется, у меня даже голос осип от шока.
Я, конечно, папулю люблю, но я, вообще-то, сюда сбежала от круглосуточного родительского бдения! Мне через двадцать дней исполнится восемнадцать! Хватит уже меня пасти!
– А как же дела герцогства? Ты не боишься оставлять маму одну? – уцепилась я за соломинку.
– Вечером я буду возвращаться порталом домой, – сообщили мне. – В остальном поможет Альбарган, Терн и твоя бабушка.
Ну, блин. Судя по довольной физиономии моего родителя, отговорить его – дело безнадёжное. И если уж дедулю с бабулей впрягли помогать, то они всерьёз заморочились.
– Я пришёл узнать, как у тебя дела. Сними скрывающий ауру артефакт, я посмотрю.
Увиденное папу не порадовало. Он так печально на меня посмотрел, что я уже решила, что мне впору заказывать гроб и саван.
Впрочем, в мутном убогоньком зеркале я и сама разглядела свою огненно-алую ауру. Без зелья равнодушия я лежала бы на кровати и плакала. Утрирую, конечно, но меня моё состояние сейчас отнюдь не порадовало.
– Лия, ты снова виделась с ним?
– Во сне пару раз. Дарси сорвал с моей шеи цепочку с артефактом и так спрятал её, что я два дня не могу найти, – призналась ему.
Папа недовольно сжал губы, что-то припомнил и произнёс незнакомое мне заклинание, от которого в воздух взмыла половая доска, а из-под неё вылетел мой кулон безопасного сна.