Life in me

Viktoria Form

Ну, а свадьба прошла у нас просто шикарно. Я не знаю, как Дэвин их уговорил, но One Republic выступали с почти всеми моими любимыми песнями. «Secret» — одна из самых-самых любимых! Половину гостей на свадьбе я не видела вообще и со столькими же не смогла чисто физически поговорить. Я мало того, что с пятимесячным животом хожу, так ещё и зал был просто огромный. Украсили его в итальянско-греческом стиле, София раскрыла рот от удивления, когда мы приехали в ресторан. А после того, как я сказала «согласна» и решила свою судьбу, по проходу прошёл Картер с маленькой Оливией на руках. Девочка улыбалась и даже пыталась хлопать в ладоши,

но не умела. Мы пока с ней научились только сближать ручки и касаться ими друг друга, но не хлопать. До этого ещё долго. Пока мы только и умеем что дрыгать ножками и агукать, издавая странные звуки, которым подражает наш Кайл.

Малышку нарядили в беленькое платье, в котором её крестили. Да, крестины прошли на четырнадцатой неделе моей беременности. Я снова забыла дату! Ну вот, опя-я-ть, ну почему-у-у-у? Я начинаю плакать.

— Что случилось, родная, почему моё солнышко плачет? — спрашивает Дэвин, и я говорю, что задумалась об Оливии. Не могу вспомнить, когда у неё были крестины.

— Вот, опять, я н-начинаю всё-ё забыва-а-ать, — ною я на нашей кровати с балдахином. Мы поменяли кровать в комнате. Мне надоела старая. Она таких же цветов и из такого же дерева, только с балдахином.

— Родная, 31 июля, — коротко говорит парень, повернувшись ко мне. Дэвин массажировал мне ноги. Я успокаиваюсь и, вытерев нос салфеткой, благодарю его, мы целуемся.

Вот зачем нужен муж! Чтобы успокаивать вас в трудные минуты! У меня в последнее время иногда проявляется такое, просто из-за ничего. Вот просто хочу и плачу! Хочу и ору на Дэвина!

После того как мы надели кольца, нам дали испить из святой чаши, после глотка из неё мы поклялись друг другу в том, что будем оберегать нас и наше благополучие. Потом мы, поцеловав чашу, поблагодарили Господа и, перекрестившись, вышли из здания, сняв перед этим короны. Нас ждали с рисом и монетами. Было немного больно, когда в нас кидали монетами, но до жути приятно, что он смог меня поднять.

После застолья и долгого празднества с дискотекой мы уехали от них в отель, решив праздновать первую брачную ночь отдельно от семьи.

О-ох, вот тогда настало настоящее безумство!

Как только мы пришли в номер, у меня разбежались глаза, столько всего там было: и плазменный телек, и рояль, и большие, нет, просто огромные диваны красного и бежевого цветов! Вся гостиная в этих цветах. Мы приезжали туда на два дня. Про санузел я вообще молчу. Джакузи там просто огромная, хоть плавай. А выглядит ванная, как в комнате у Николь в большом доме. Морской стиль, золотые краны, душевая кабина, два туалета и два биде. Мне сначала пришла в голову мысль, что это номер для геев, но потом я увидела, что в номере есть ещё один туалет. В первую брачную ночь мы в основном двигались только в сторону спальни. На нас напало что-то вроде голодного жора. Я толком-то не разглядывала номер, а больше смотрела, как Дэвин раздевается по пути к спальне. Мы привезли с собой сумку с вещами, так что второй раз надевать свадебное платье будет не нужно.

Как сейчас помню это зрелище и то, что было после.

Парень закрывает дверь в комнату, и я улыбаюсь.

Он стоит полуголый с расстёгнутой ширинкой, и я просто разрываюсь от такого вида. КАКОЙ ЖЕ ОН СЕКСУАЛЬНЫЙ! У парня горят глаза, и я начинаю снимать с себя платье. Украшения с головы лежат на диване в гостиной. Я расстёгиваю молнию, и платье слетает с меня. Оно специально сделано больше на размер

и держится, только если застёгнуто. Платье падает на пол, и я перешагиваю его в своём нижнем белье, от которого на лице у моего мужа появляется безумное удивление. Он держится из последних сил только из-за того, что под лифчиком у меня красуется приличный живот. Я лишь нахожу сумку на кресле и достаю припрятанный в ней сюрприз для мужа.

В боковом кармане лежали мои любимые наручники, в количестве одной пары. Всё-таки он подсадил меня на это занятие, но главное, чтобы он больше ничем не увлекался в этом направлении.

Я показываю этот предмет мужу.

— Ты что, хочешь, чтобы я тебя пристегнул к этой огромной кровати? — парень показывает на трёхместную кровать с железной решёткой в виде подголовника. Но кровать кажется очень мягкой, на ней разбросаны лепестки красных роз, а на полу горят одноразовые свечки. Я же улыбаюсь и сама ложусь на середину кровати. Парень в шоке, но, тем не менее, очень доволен и пользуется моментом.

Не проходит и полминуты, как на нём не оказывается ничего. И парень ложится на меня, сверху раздвигая мои ноги, целует каждый сантиметр моего тела, пристёгивая меня к подголовнику, заставляя изгибаться от его прикосновений. Я не могу терпеть и издаю стон.

Албертон догадывается, и я, наконец, чувствую, как мои безупречно белые трусики рвутся с боков. После этого действия парень зачем-то целует мой живот, и только потом до меня доходит.

— Ребят, — специально картавит он букву «р». Знает же, что меня это дико смешит! — Пр-р-ростите меня за то, что сейчас с вами будет пр-роисходить.

Убила бы, если бы мне так не хотелось ощутить его в себе. Я, только улыбнувшись, изгибаюсь, прося его действовать. А парень как будто специально не торопится и растягивает удовольствие, наслаждаясь тем, что я не могу коснуться его руками. Он целует низ моего живота и, спускаясь ниже, вдыхает воздух носом.

— Ты снова принимала ванну со своим малиново-молочным гелем? Ты же знаешь, что я от него схожу с ума! — прекрасно знаю и сделала это специально. А Албертон начинает меня мучить, спускаясь в недра моей промежности.

Эти мучения происходили недолго. Я слишком сильно его хочу. После того, как всё кончилось, парень наконец поднялся наверх, и я ощутила, как он трётся об меня своим органом.

— Подожди, надень защиту, завтра же анализы и УЗИ! — вовремя вспоминаю я, и сама жалею о сказанном, но так нужно.

Муж, конечно, понимает всё, и время его отсутствия не составляет и пятнадцати секунд. Он возвращается обратно, и совершенно неожиданно, резко входит в меня. Я же ожидала, что он будет ещё как минимум минут пять насиловать мою кожу. Но нет, он решил сделать всё так, как хочет хозяин в семье! И поэтому он дарит мне такое долгожданное наслаждение.

Он двигается во мне очень плавно, и я, не в силах ждать, сама начинаю двигаться так, как я этого хочу. Ноги-то мне никто к кровати не приковывал!

Сделав несколько движений, я не выдерживаю и, выгнувшись, кончаю, содрогаясь в сладостном пике наслаждения. Господи, как же давно этого не было!

Да уж, тот раз я запомню надолго, я опять пыталась взять его за голову, но, не в силах сказать вслух, порвала только связку на руке. После того, как он намазал мне живот кремом от растяжек, и я встала, чтобы надеть пижаму, ему захотелось ещё, когда я наклонилась к сумке, которая лежала на кресле.