Лихая шайка

Сухов Евгений Евгеньевич

– Куда?

– В особняк. К Вайсман.

– А что в том толку?

Но Змей уже выскочил на улицу. Швырнул под ноги недокуренную папиросу и, вставив в рот два пальца, звонко свистнул. Одна из грохочущих по булыжной мостовой двуколок остановилась. Кучер повернул голову. Змей призывно махнул ему рукой. В отдалении со стороны Глухого переулка послышались одиночные выстрелы.

– Они уже близко. Уходим, Мартын!

– Ты уходи, а я прикрою.

– С ума сошел? Да они только и мечтают, чтобы пулями тебя из револьверов накормить. Хочешь им такой подарочек сделать?

– Другого выхода все равно нет. – Мартынов

гордо вскинул подбородок.

Весь его внешний вид говорил о том, что он не собирается сидеть сложа руки и покорно ждать своей участи. И если уж сегодня ему суждено погибнуть, то он сделает это самым подобающим для дворянина образом. С оружием в руках. Но у Змея имелось иное мнение на этот счет.

– Выход всегда есть, Мартын. Садись.

Двуколка уже подкатила к крыльцу трактира. Кучер натянул поводья. Маравихер впрыгнул в экипаж. Оглянулся на Арсения.

– Садись, тебе говорю!

Мартынов подчинился. Было в голосе Змея что-то такое, заставлявшее верить: он знал, о чем говорит.

– Пошел! Пошел! Гони, родной. Во весь опор гони!

Кучер ударил хлыстом, и лошади сорвались с места в галоп. Выстрелы за спиной звучали все чаще и отчетливее. Кольцо облавы стремительно сужалось. Мартынов оглянулся и увидел, как из ближайшей подворотни спиной на мостовую вывалился человек в засаленном ватнике с простреленной навылет грудью. В руках у него было оружие. Арсений узнал этого человека. Всего каких-то три или четыре дня назад они вместе выпивали «У Сипатого». Крестовый тогда представил этого мужика как опытного и отчаянного взломщика, прибывшего в Москву из Суздаля. Мартынову почему-то больше всего запомнился смех этого человека. Громкий и раскатистый, а оттого и чрезвычайно заразительный.

Следом за убитым взломщиком из подворотни появились двое в форме жандармов. Арсению даже показалось, что револьвер одного из них еще дымился. Он встал в двуколке во весь рост и вскинул руку с «наганом».

– Рехнулся!

Змей дернул Мартынова за полу пальто. Арсений успел выстрелить, но промахнулся. Тут же плюхнулся на сиденье рядом с подельником. Вслед их ускользающему экипажу полетели пули. Змей вжал голову в плечи.

– Дьявол, Мартын! – выругался он. – Я же сказал тебе – никакой стрельбы. Это не тот случай. Тут надо уходить тихо и без потерь.

– Без потерь, говоришь? – парировал Мартынов. – Да ты знаешь, сколько народу там положили? Это же наши люди!

– Я знаю. Но вспомни, что говорил Крестовый. Система прежде всего. Ты нужен системе. И я нужен.

– Это наши люди, – упрямо повторил Мартынов.

Змей отмахнулся. Кучер на козлах так лихо закладывал виражи при каждом повороте, что пассажиры с трудом удерживали равновесие в двуколке. Скорость, с которой они мчались, была рискованной. Экипаж стонал и готов был опрокинуться набок в любую секунду. А возница все поддавал и поддавал. Его хлыст ложился на крупы лошадей, а уже через секунду взвивался в воздух с новой силой.

Змей ничего не говорил. Судя по всему, кучеру, узнавшему своих нечаянных пассажиров в лицо, прекрасно был известен заданный маршрут. Но Мартынов его не знал. Он огляделся по сторонам.

– Куда мы едем?

– В особняк. – Змей прислушивался, но его чуткий слух не улавливал звуков погони.

– Предупредить?

– Я уверен, всех, кого надо, уже предупредили.

– Тогда зачем?..

– Из

Розовой комнаты есть потайной ход. – Змей попытался раскурить новую папиросу, но из этой затеи ничего не вышло. Арсений заметил, как сильно дрожат руки маравихера. – Под землей проходит туннель. По нему покинем пределы Хитровки. А потом, когда все уляжется, тем же путем сможем вернуться. Задумка покойного Михайла Вайсмана. Нам уже приходилось пользоваться этим туннелем.

– И Лиза уже ушла? – Мартынов почувствовал некоторое облегчение.

– Наверняка. И Лиза, и Капа, и Крестовый. Ход не закроют, пока мы с тобой не доберемся туда. Давай, Силыч! Наподдай еще! – крикнул Змей кучеру, левой рукой придерживая шляпу. – Наподдай, родимый! Христом Богом тебя прошу!..

Лошади встали у особняка Вайсман, и Мартынов первым спрыгнул с двуколки. За ним Змей. Выстрелы были слышны и здесь, но пока еще звучали глухо. Возница снова ударил хлыстом, и двуколка умчалась.

– Наверх! – Змей ворвался в дом.

Обычного галдежа с выпивкой и картами, присущего первому этажу, сейчас не было. В помещениях стояла мертвая тишина. Мартынов вслед за Змеем быстро поднялся на второй этаж. Двери Розовой гостиной были открыты, а на пороге с «наганом» в руке их поджидал Евстафий.

– Слава богу! – выдохнул он. – Я думал, не дождусь вас. Все, думал, положили Мартына со Змеем.

– Не спеши хоронить нас раньше времени. – Змей перевел дыхание. – Что с остальными?

– Все уже ушли. – Евстафий кивнул в глубь комнаты.

Мартынов только сейчас заметил, что шкаф у дальней стены был сдвинут в сторону, открывая вид на темный зев потайного хода. Змей, не долго думая, нырнул в него и скрылся из виду.

– А Лиза? – Мартынов обернулся к Евстафию.

– В порядке Лиза, в порядке. Шевелись, Мартын. Пошли. А то, не ровен час, поздно будет. Эх, и шухер же они подняли, легавые эти! Им только волю дай. Сволочной народ.

Арсений уже не слушал его. Сунув «наган» под пальто, он решительно двинулся к потайному ходу.

Глава 28

Ладанка

Лиза сладко посапывала во сне, и Арсений, опасаясь разбудить ее нечаянным движением, осторожно выбрался из постели. Сел на кровати, завернувшись по пояс белоснежной простыней, и с улыбкой посмотрел на девушку. Когда Лиза спала, ее сходство с ангелом усиливалось еще больше. Дивно, как хороша!

Мартынов не удержался, протянул руку и нежно погладил девушку по золотистым волосам. Затем улыбка сползла с его лица, и вместо нее появилось хмурое сосредоточенное выражение. Образ убитого суздальского взломщика во время вчерашней облавы в очередной раз явился перед мысленным взором Арсения. Лично для него и для Лизы опасность уже миновала, но бывший юнкер императорского полка никак не мог отделаться от чувства вины перед погибшими. Согласно поступившим ночью известиям итог полицейской облавы был ужасающим. Сколько погибших и арестованных!.. Мартынова грызла совесть. Он считал неправильным, что они со Змеем пустились в бега. И остальные. Крестовый, Евстафий, Поликарп… Да, по словам Крестового, они все представляли верхушку не единожды хваленой системы, но это не оправдывало того, что остальные хитрованцы, которых с недавних пор Мартынов считал своими, были попросту брошены на произвол судьбы. Это было против элементарных правил чести…