Лихая шайка

Сухов Евгений Евгеньевич

Мужчина картинно приложил руку к сердцу. Казалось, что он действительно говорил вполне искренно.

– Это все? – Капитолина поднялась из-за столика и приготовилась идти.

– Да. Почти, – спокойно произнес господин. Выговорившись, он как будто бы обрел больше уверенности. – Только одно еще, – уже уверенно произнес он. Взгляд его беззастенчиво исследовал изгибы Капитолининой фигуры, облаченной в платье, туго облегавшее стройное тело. – Я должен вам сделать признание…

Капитолина на мгновение задержалась перед ширмами.

– Я… Я – ваш поклонник, –

с жаром произнес мужчина. – Впрочем, вы это знаете. А я говорю это и сам думаю, как бы я сейчас выглядел, если бы увидели меня мои коллеги в этой обстановке. Я, как мальчик, перед вами, Капитолина Михайловна. Я обожаю вас. И обожал с первого раза, как увидел. Это было…

– До свидания. – Капитолина направилась к выходу.

– Постойте, – господин тоже встал. – Чтобы вы понимали, насколько все, что я сказал вам, серьезно… Я скажу вам. Я – вице-губернатор, статский советник, Матвей Илларионович Силуянов, всегда к вашим услугам…

Капитолина, ничего не говоря, резко развернулась и пошла к выходу.

– Вы легко найдете меня. Мой дом легко отыскать. Я знаю, что вы придете ко мне, – произнес ей вдогонку Матвей Илларионович. – Вспомните, что я вам говорил, Капитолина Михайловна. Я многое могу. Я буду ждать вас. Когда у вас возникнет потребность во мне, приходите. А она непременно возникнет, – добавил уже тихо Силуянов, поскольку Капитолина, сопровождаемая двумя храпами, вышла из трактира.

Глава 5

Маравихер

Мелкий моросящий дождь отбивал тихую дробь на полях шляпы, но Змей, казалось, не обращал на него ни малейшего внимания. Взгляд его голубых глаз был прикован к княгине, быстро идущей по тропинке к ротонде. Постукивая каблучками, женщина взбежала на крыльцо и, уже оказавшись под навесом, легко опустила зонтик на скамеечку. Сама села рядом и поправила сбившуюся прическу.

Змей глубоко затянулся и бросил окурок себе под ноги. Придавил его носком сапога.

Он вел наблюдение за Гусыниной уже три дня. Изучал ее вкусы, привычки, круг знакомых. И с каждым днем Павлу все больше казалось, что выбор был сделан удачно. Даже несмотря на то, что, как правило, он предпочитал не иметь дел с женщинами, переступившими пятидесятилетний рубеж. Но в случае с княгиней Гусыниной можно было сделать исключение. Поведение Алисы Васильевны мало чем отличалось от поведения курсисток. Змея забавляло и умиляло это одновременно.

Он решился. Пора было переходить от наблюдений к решительным действиям. Так почему бы не сегодня? Настроение Гусыниной и серая дождливая обстановка вполне располагали к тому.

Поправив воротник пальто, Змей неспешным шагом направился к ротонде. Княгиня обернулась, когда он приблизился. Змей вошел и снял шляпу.

– Добрый день, сударыня. Надеюсь мое вторжение не обременит вас. Я не хотел нарушать ничьего уединения… Тем более столь прекрасной дамы… Но дождь застал меня врасплох…

– Ничего страшного. Присаживайтесь.

Гусынина подвинулась, но Змей не стал садиться с ней

рядом. Вместо этого он прошел вперед и остановился лишь у края заграждения. Облокотился о него и грустным взглядом уставился на горизонт. Княгиня сидела чуть правее, и Павел мог наблюдать за ней боковым зрением. Она разглядывала его с интересом. Изучала. Да и в том тоне, каким она заговорила с мужчиной пару секунд назад, не было излишнего смущения. Скорее наоборот. Этот тон откровенно располагал к продолжению общения. Змей внутренне усмехнулся. Манеры Алисы Васильевны ему были хорошо известны.

– Мне нравится такая погода, – признался он после небольшой паузы, все так же не поворачивая головы. – Она, как нельзя лучше, отвечает моему настроению. А вы? Вы не любите дождь?

– Не очень, – откликнулась Гусынина. Голос молодого человека завораживал. Да и внешность его была под стать. – Мне больше импонируют солнечные дни. Весна. Когда все вокруг расцветает…

– О! – Змей переменил позу и только теперь обратил взор к собеседнице. – Весна… Пора любви. К сожалению, я очень и очень далек от этого. Хотя вас отлично могу понять. Такая женщина, как вы, создана для любви. Создана для того, чтобы ею восхищались, ее боготворили… Кстати, я не представился. – Павел держал шляпу в руке и теперь чуть согнулся в легком полупоклоне. – Лепнев. Альберт Романович. Отставной штаб-ротмистр.

Гусынина порывисто поднялась. Гораздо поспешнее, чем ей самой бы хотелось, и протянула Змею руку для поцелуя.

– Гусынина Алиса Васильевна.

Змей галантно коснулся губами перчатки княгини, помог ей опуститься на прежнее место и только после этого сел сам, слегка сдвинув зонтик Гусыниной. Его колено как бы случайно коснулось колена женщины. По телу Алисы Васильевны пробежала дрожь. Молодой человек продолжал смотреть ей в глаза, и в этом взгляде было такое, что давно уже не заставляло сердце Гусыниной биться столь учащенно.

– Мне очень приятно все, что вы сказали, господин Лепнев. Право, приятно. О любви, о восхищении… Но отчего же?.. Отчего же вы, Альберт Романович, так уж далеки от всего этого?

– Знать, судьба у меня такая, Алиса Васильевна.

– Судьба? Вы верите в судьбу? – Глаза Гусыниной загорелись.

Змей знал, о чем говорил. Ему было хорошо известно о вчерашнем визите Гусыниной к гадалке. Содержание их разговора ему, конечно, было неведомо, но он прекрасно понимал, чем может интересоваться такая женщина, как Гусынина. И мог предугадать стандартные ответы гадалок на эту тему.

– Трудно сказать. – Он вновь грустно повел глазами в сторону горизонта. – С одной стороны, верю. Потому как на роду мне написано, сударыня, всю жизнь одному скитаться. Так оно, в общем-то, и было. А с другой стороны… – Змей помолчал немного. Он видел, что Гусынина внимает каждому его слову. – Я был у гадалки третьего дня. И она сказала мне, что в скором времени встреча с прекрасной дамой изменит всю мою жизнь.

– У гадалки? – ахнула Алиса Васильевна, и лицо ее мгновенно залилось краской.