Лихая шайка

Сухов Евгений Евгеньевич

– С Косматого спрос маленький. Ничего другого я и не ожидал. А кто сдал его?

Евстафий поднял грустный взгляд на Крестового. Коснулся рукой небритого подбородка наскоро перебинтованными грязной тряпицей пальцами.

– Змей.

– Змей? – Капитолина вздрогнула, как от пощечины. – Паша Змей? Этого не может быть!

Лиза обхватила себя руками. Ее била мелкая нервная дрожь. Глаза испуганно округлились. Только Крестовый остался внешне спокоен и невозмутим. Именно этого он и ожидал. И этого опасался.

– Может,

Капочка, может, – мрачно буркнул он больше для себя, нежели для собеседников. – Слаб оказался Паша. И я всегда подозревал, что подобное может случиться. Это был лишь вопрос времени, когда его прижмут покрепче.

– Где сейчас Змей? – Капитолина обернулась к Евстафию.

– В остроге. Его взяли позавчера вечером. Пороховицкий вызывал нашего друга на допрос дважды. В первый он, видимо, сдюжил. Проявил характер. А во второй… Крестовый прав. Прижали Змея. Вот он и сдал всех с чистой совестью и под одну гребенку.

– Его нужно достать! – громко высказалась Лиза.

Короткопалый поднял на нее глаза. Заметил, как сильно сдала девушка за минувшую бессонную ночь. Обычно аккуратно уложенные в прическу волосы сейчас были растрепаны, лицо осунулось, а в воспаленных глазах не было ни малейшего намека на тот задорный блеск, который всегда заражал окружающих.

– Я уже распорядился на этот счет. – Евстафий не смог выдержать ее взгляда. Он вновь уставился на свои перебинтованные пальцы. – Федула Меченого, как и многих других, взяли во время сегодняшней ночной облавы. Я переправил ему нужное письмецо. Он все знает про Змея и про его измену. Если не сам, так кто-то другой расправится с Павлушей в остроге. Живым мы его не оставим. Можешь не сомневаться, Лиза. За все ответит, поганец.

– Это хорошо. – Младшая Вайсман стиснула зубы. – Но по-прежнему остается открытым другой вопрос. Как мы поможем Арсению?

– А как мы можем помочь? – Евстафий развел руками. – Никак тут не поможешь.

– Капа говорила…

Капитолина резко поднялась с дивана. Захлопнула табакерку и положила ее на столик. Было видно, что хозяйка Хитровки приняла какое-то непростое для себя решение. То, которое она и обдумывала последние несколько часов.

– Я помню, что я говорила, Лиза, – сказала она, ни на кого не глядя. – И я свое слово сдержу. Сделаю все, чтобы спасти Арсения.

– Не хочешь поделиться, как тебе это удастся? – Крестовый тоже встал.

– Нет. Это мое дело. А вы займитесь Змеем. Чтобы он не ушел от праведного возмездия.

– Не уйдет, – отозвался Евстафий.

Но Капитолина уже не слышала его реплики. Или не обратила на нее должного внимания. Стремительным шагом она вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Кеша молча смотрел ей вслед.

– Надеюсь, ты-то хорошо провел время ночью, Крестовый? – вопрос Евстафия был брошен ему в спину. Кеша резко обернулся. – Совесть не мучает?

Пальцы Крестового сжались в кулаки. Короткопалый метил в больное место

и попал в него. Он словно озвучил Кешины мысли вслух. И было видно, что вопрос задан не со зла. Евстафий мучался сам и искал на ком бы лучше отыграться. Крестовый усилием воли взял себя в руки. Криво усмехнулся:

– Если бы это спросил не ты, я бы тут же порвал глотку за подобный вопрос. Понимаешь, о чем я, Евстафий?

– Ну хватит! – Лиза встала между ними лицом к Крестовому. – Не хватало вам еще разлаяться. Я могу понять, что все на пределе, но… Мы нужны сейчас друг другу. Нужны, Кеша!

Мужчины долго молчали. Требовалось что-то сказать, но никто из них не мог подобрать подходящие слова. Хотя каждый понимал, насколько права Лиза.

– Ладно, извини. – Короткопалый нервно сморгнул. – Я действительно не то ляпнул. Просто…

– Все, забыли. – Крестовый заложил руки в карманы брюк. – Мне и самому муторно.

Глава 18

Выживает более ловкий

Дверь камеры отворилась. Внутрь вошел невысокий ссутулившийся человек, мрачно огляделся и медленно двинулся в сторону нар. Дверь за ним тут же захлопнулась. В коридоре послышались удаляющиеся шаги конвойного.

Змей почти за неделю пребывания в остроге успел привыкнуть к темноте. Глаза его теперь так же хорошо видели в сумраке, как и при скупом дневном освещении камеры. Свет через крохотное зарешеченное окошечко под потолком, к тому же заросшее вековым слоем пыли и паутины, едва проникал внутрь. Последний огарок сальной казенной свечи догорел еще час назад, а оставшуюся от нее половинку Змей решил не зажигать раньше времени. А то назавтра и вовсе нечем будет светить.

Человек на ощупь пробрался вдоль стенки к свободным нарам. Маравихер слышал, как скрипнули под ним доски, когда он опустился на скамейку.

– А что же, и тюфяка у тебя здесь не имеется? – раздался в темноте слабый чуть хрипловатый голос незнакомца.

– Ты же в остроге. Чай не в «Национале» нумерок снял. Это тебе тюрьма, – насмешливо проговорил Змей. Наивный, хотя и вполне естественный вопрос подселенца вызвал у него злую насмешливую улыбку.

– А ты тут огрубел, Змей. Все тебе слово не то кажется. Чегой-то ты незнакомца так неприветливо привечаешь? – вошедший, насколько мог разглядеть Змей, встал с нар и направился в его сторону.

– А ты кто таков, что меня по кликухе нарекаешь? – осторожно поинтересовался Павел.

Ответа, однако, он не услышал. Незнакомец споткнулся о выступающий в полу камень, который Змей за время пребывания в камере уже научился распознавать даже в кромешной тьме.

– Ах ты, дьявол! – выругался человек, поднимаясь с колен.

Маравихер отчетливо видел очертания его плотно сбитой фигуры.

– Что ты спросил, я не расслышал? – уточнил незнакомец.

– Кто ты? – повторил свой вопрос Змей.