Лихая шайка
Шрифт:
– Это как сказать, как сказать, – задумчиво пропел Силуянов.
Он прошелся по комнате, как бы о чем-то рассуждая. Затем опустился в кресло возле журнального столика.
Капитолина поднялась из-за инструмента и подошла к креслу. Положила Силуянову на плечи свои ладони. Холодность Матвея Илларионовича едва ли могла удивить Вайсман. Казнь действительно должна была состояться уже завтра. Приговор будет исполнен аккуратно, со всеми долженствующими случаю мерами предосторожности со стороны властей. Сомневаться в этом не приходилось. Полиция не оставит группировке
– Матвей Илларионович, давеча, когда мы с вами встречались, вы сказали, что многое можете. Так вот сейчас настал тот момент, когда я пришла к вам и прошу оказать для меня услугу.
– Я должен подумать, что можно сделать в этой ситуации, – протянул Силуянов. – Дело в том, что отменить приказ до начала казни никак уже не получится, и его смогут доставить разве что уже на эшафот…
– Так что же?! – вырвалось у Капитолины.
– Могу я полюбопытствовать, что именно заставляет столь шикарную женщину беспокоиться о каком-то оборванце?
– О, это совершенно не должно вас заботить. – Вайсман присела на подлокотник кресла подле Силуянова. – Я хочу шампанского. «Аи» – это мое любимое. Я вижу, наши вкусы во многом совпадают, Матвей Илларионович.
Пальцы Капитолины, как бы невзначай, коснулась шеи Силуянова. Она на несколько мгновений задержала подушечки на лоснящейся от вечерних кремов мягкой коже. Дыхание Матвея Илларионовича сбилось. Он резко повернулся к Капитолине, обхватил ее за бедра и притянул к себе, уткнувшись лицом в ее живот. Она не отстранилась.
– Ну так что же, Матвей Илларионович? Обещаете вы мне освободить Мартынова? – Капитолина продолжала нежно водить пальцами по шее Матвея Илларионовича.
– Я подумаю, что можно сделать, – невнятно пробормотал Силуянов.
Руки его в порыве страсти бесстыдно исследовали ее тело. Капитолина попыталась высвободиться из объятий мужчины.
– Зачем же, Капочка? – Матвей Илларионович еще крепче прижал ее к себе.
Наконец ей удалось ускользнуть от его рук.
– Капочка! – простонал Силуянов, не в силах больше совладать с собой.
Глаза его продолжали сладострастно скользить по фигуре женщины.
– Мне нужно ваше решительное «да», – произнесла Вайсман, отступая к роялю.
Он быстро встал и пошел за ней.
– Да. Да! Капочка! Да! Только не уходите, пожалуйста… Сейчас, – страстно прошипел Матвей Илларионович, подходя все ближе к Капитолине.
Она взяла с крышки рояля шампанское и передала бутылку Матвею Илларионовичу.
– Капочка! Может ли это прекрасное вино сравниться с вашим ароматом? Умоляю вас!
Силуянов, не глядя, разливал шампанское по бокалам.
– За нас с вами!
Капитолина подняла свой бокал и чокнулась с Матвеем Илларионовичем. Силуянов выпил залпом.
– Так что же? Вы сделаете для меня то, о чем я прошу? – Вайсман твердо посмотрела на своего визави.
– Да,
Силуянов вновь попытался приблизиться к Капитолине. Однако она решительно отступила так, что Матвей Илларионович успел лишь взять ее за руку.
– В таком случае, я стану вашей гостьей. Но завтра. – Она мягко отняла от него свою кисть и направилась к выходу.
Глава 21
Казнь
К двенадцати часам на площади собралось столько народу, что пробиться хотя бы на расстояние двадцати метров к возведенному эшафоту не представлялось возможным. А прохожие все продолжали стекаться. Жандармы оцепили место вокруг возвышения, а когда до полудня оставалось чуть менее пяти минут, выстроили живой коридор от площади Восстания до Васильевского переулка. Именно с этой стороны и должна была появиться повозка с человеком, приговоренным к публичной казни. Народ шумел, волновался и теснил друг друга, стараясь продвинуться как можно дальше. Люди вытягивали шею, но разглядеть пока ничего не удавалось.
Евстафий с наклеенной рыжей бородой и с висящими на кончике носа темными круглыми очками остановил крытый экипаж у въезда в узкий Коломенский переулок. Благодаря небольшому возвышению площадь просматривалась с этого места как на ладони.
Лиза первой спрыгнула с подножки. Взглянула на эшафот и поспешно закрыла лицо руками. Плечи ее затряслись в беззвучном рыдании. Евстафий соскочил с козел, приблизился к ней и осторожно обнял. Лиза тут же зарылась ему в грудь. После этого из экипажа выбрался Крестовый. Подал руку Капитолине. Старшая Вайсман была без перчаток, и Кешу поразило, насколько холодны были ее кисти. Шляпка с темной вуалью закрывала лицо Капитолины. Крестовый был в привычном черном пальто и низко надвинутом картузе. Воротник высоко поднят. Рука в правом кармане массировала рифленую рукоятку «нагана». Возможно, впервые в жизни Кеша заметно нервничал.
– Надо было все-таки взять с собой дюжины две храпов и отбить его силой, – сказал он.
– Ты видел, сколько жандармов? – Капитолина, не отрываясь смотрела в сторону эшафота.
На помост степенно поднялся палач в красной рубахе с засученными по локоть руками. Приложил ладонь ко лбу и из-под этого импровизированного козырька пристально всмотрелся в сторону Васильевского переулка. В отдалении уже раздавался дребезжащий и нарастающий с каждой секундой барабанный бой.
– Все равно, – упрямо буркнул Крестовый. – Ну понесли бы потери. Зато отбили бы. Чем хочешь, Капа, ручаюсь, отбили бы. А так…
– Все будет в порядке, – оборвала его старшая Вайсман, но ее голосу явно не доставало уверенности. Крестовый заметил это. – Я же, кажется, утром все объяснила. Статский советник обещался…
– Ты уверена, Капочка?
Лиза вынырнула у нее из-за спины. Рыдания душили ее, и на фоне общего гула, смешанного с барабанным боем, вопрос прозвучал слишком глухо и едва различимо. Но Капитолина расслышала его. Она резко обернулась и недовольно зыркнула на Евстафия.
– Я же сказала, чтобы она сидела в карете. Уведи ее.