Лихие. Авторитет

Вязовский Алексей

— Да я даже насчет собственного кабинета не могу договориться! Хотя главам комитетов положены!

— Еще раз прошу. Все в деловом ключе. Для личной пользы и партийной.

— Ладно, разрулим по понятиям, — искренне пообещал я. — Все будет в лучшем виде.

— Вот этого я и боялся, — вздохнул Вождь и пошел дальше. — Впрочем, время еще есть, обдумай мои слова. Не заставляй меня пожалеть о моем решении. Комитет у тебя ключевой. Год закончится — начнем делать бюджет, придется много работать с правительством. В первую очередь с министром финансов — Федоровым.

Бляяя… Вот тут-то я и поплыву. Что я знаю по государственным бабкам? Дебет-кредит? Фонды, трансферы… Примерно ничего. Черт, нужен какой-нибудь прошаренный

еврей в помощники. Типа Йосика. Который все эти сальдо, остатки по счетам и прочее подбивать будет и мне излагать простым языком. По бумажке читать я смогу — тут проблем нет. А любые трудные вопросики буду скидывать помогайке. Мол, а на эту тему у нас есть узкий специалист, давайте послушаем, что он скажет. Все, решено. Озадачу Варшавера поиском среди всякой околоэкономической родни. У него ее, судя по родословной, целый табун.

* * *

Закончив в СЭВе, я вышел на улицу и сел в машину. Тут-то меня и ударило. Я ведь стройку на Рублевке совсем забросил. Все передвигал и передвигал в списке задач. Не был там уже месяца два, а денег ухлопал столько, что уши в трубочку заворачиваются. Там меня и бригаду молдаван ждет небольшой сюрприз. Умные люди посоветовали нанять технадзор, и именно это я и сделал, передав крепкому горластому мужику, которого звали Анатолий Петрович, кипу бумажек, где ручкой и карандашом был расписан бюджет мой стройки, лишь немногим уступавший внешнему долгу небольшой африканской страны. Меня начали терзать смутные сомнения… Впрочем, они всегда меня терзают, когда я вижу, как мой сотрудник без видимых на то причин пересаживается на новую машину, которая ему явно не по карману. И будет не по карману, даже если он перестанет есть и дышать. Вот и прораб-молдаванин купил себе пятилетний 140-й Мерс, хотя до этого передвигался на убитой копейке. Ну не дебил ли? Первый вопрос, который я задал Анатолию при встрече, стал таким.

— Пиздить со стройки умеешь?

— А то! — весело посмотрел он на меня. — Настоящий прораб строит сразу два дома. Один заказчику, другой себе.

— Тогда тридцать процентов от того, что найдешь, твои.

Так был взят на работу специалист технадзора, бывший прораб, который помимо луженой глотки и пудовых кулаков, обладал весьма неплохими мозгами, правильно заточенными в МИСИ. И вот сегодня Петрович отзвонился и пригласил на встречу. Его голос даже дрожал от еле сдерживаемого восторга. Видимо, он насчитал столько, что его начала уважать собственная жена. А это, я вам скажу, для 90-х — серьезное достижение. По-моему, бабы массово сошли с ума, видя на глазах поднимающихся одноклассников. Они тоже стали считать себя достойными большего, чем панелька в Бирюлево, но вот почему они стали этого достойны, сошедшие с ума дамы внятно объяснить не могли и сваливали все на гороскопы, предсказание карт Таро и дуновения космических ветров. На самом деле им говорила об этом компания Л’Ореаль, но там речь шла только про шампуни и помаду, а ни хрена не про трехэтажный дом с бассейном. А вот, кстати, и он. Трехэтажный дом с бассейном…

— Ну, показывайте! — милостиво сказал я, обозревая неимоверную круть и последний писк моды в загородном строительстве — замок из красного кирпича с башенками, крыльцом и парадной лестницей, на которой по задумке архитектора должны были разворачиваться конные экипажи.

Судя по размаху, данный шедевр средневековый архитектуры мог выдержать не только обстрел из мортиры, но и дать приют гарнизону человек в триста. Да… Это была мечта любого босяка, наскоро срубившего бабла в это время. «Цыганский» замок, и непременно с башенками. А я значит, тут буду местным бароном.

У меня с архитектурой откровенно скверно. Жить в стеклянной коробке, наподобие той, что видел на Кипре, я не хотел. У нас, чай, не субтропики. Но и остальные типы жилья, что встречались мне в обеих жизнях, я повторять не

стремился. А что мне встречалось? Коммуналка в сталинке, отдельная квартира в кирпичном доме и лагерный барак. Последний был мне знаком в мельчайших деталях, но именно его я почему-то повторять не желал. Хотелось чего-то необыкновенного! Замок, например! И мне его построили. Он был идеален! Рядовой красный кирпич под расшивку, неимоверно дорогие пластиковые окна, которые приехали из Германии вместе с командой монтажников, и крыша из оцинковки. Ее, кстати, уже заканчивали, загибая киянкой фальц на прибитом к столу уголке. Осталось всего несколько квадратов, и коробка на зиму закрыта — можно заниматься отделкой. Я даже гордился собой, когда вошел в огромную прихожую, в которую поместится не только моя коммуналка, но и вся квартира на Тверской. Сюда бы огромную люстру, да мраморные полы…

— Ух ты! — восхитился я и показал пальцем в угол. — Там чучело медведя поставлю. Я у банкира одного видел. Выглядит круто! Там еще поднос в лапах. Для визиток.

— Вот, Сергей Дмитриевич! — услужливо семенил рядом прораб. — Посмотрите на полы. Уже заканчиваем.

У него здесь целая рота работала, а потому дом напоминал нечто-то среднее между Госдумой, откуда я только что уехал, и дурдомом, в который я рисковал попасть, если побуду здесь еще пару часов. Гвалт вокруг стоял неимоверный. Куда-то тащили железные трубы для отопления и ведра с раствором. Еще не все перегородки сложили.

— Да что же ты, блядина тупорылая, делаешь? — услышал я рев Петровича и рванул туда, предчувствуя развлечение.

— Ты чего орешь? — спросил я его, наблюдая, как он оттаскивает от окна какого-то мужичка с кистью.

— Этот придурок пластиковые окна хотел покрасить, — с обреченным видом ответил Петрович. — Уже второго ловлю. Сука, они неизлечимы! Ты, Андрей, где таких набрал?

— Да там же, где и всех, — пожал плечами прораб. — В Сороках и в Бельцах. Можешь из Парижа работяг привезти. Тогда этот дом дороже Эйфелевой башни выйдет.

— Да он и так! — многозначительно посмотрел на него Петрович и достал исписанный убористым почерком блокнот. — Начнем!

— Да все нормально! — напрягся прораб. — Посмотрите, какую красоту построили!

— Давай начнем с котлована, — с людоедской улыбкой сказал мой технадзор. — Завышение тридцать процентов по объему перемещенного грунта… Будешь оспаривать?

— Буду! — выпятил грудь прораб в отчаянной попытке сохранить ускользающее из рук благосостояние.

— Ну и дурак, — спокойно ответил Петрович и перелистнул блокнот. — Высота потолков заявлена четыре пятьдесят. По факту четыре тридцать. Толщина стен — три кирпича. По факту — два с половиной. Слушай, у меня один вопрос: ты двухголовый, что ли? В смысле, одна голова лишняя? Да это ведь любой дурак увидит.

Я гордо хмурил лоб, делая вид, что такое наивное наебалово не осталось для меня тайной. А то, что я еще недавно ходил тут с раскрытым от восторга ртом, не считается. На самом деле это была военная хитрость. Я ведь толщину стен на раз секу, а высоту потолков определяю посредством плевка в оный.

— Блок ФБС четыре ряда вместо пяти… А площадь крыши меньше в полтора раза…

— Там форма сложная! Отход огромный! — попытался облегчить свою участь прораб. Не вышло.

— Я посчитал раскрой в целых листах, — отмел его возражения Петрович. — Есть завышение по лесу на стропила. Немного для нашего объема, кубов на десять всего. Но тем не менее… А вот бетон… Тут просто песня, Сергей Дмитриевич. Судя по толщине плиты пола, по арматуре восемнадцатого диаметра в две сетки и по марке бетона, отсюда будет стартовать звездолет. Кстати, зачем нужен был монолит? Перекрыть подвал плитами встало бы дешевле раза в три. Хотя… понятно, зачем. На плитах много не украсть. А вот к окнам претензий нет. Их через Геопром оплачивали. Доклад закончил! Итоговая сумма в долларах вот.