Лик зверя
Шрифт:
Я стал внимательнее следить за показаниями приборов, включив круговую систему локации, чтобы избежать нежелательного столкновения с какой-нибудь глыбой льда или обломком скалы. Подумав, решил предупредить об этом Фехнера и настроил поисковый локатор. Ракетоплан Клима шел параллельным курсом, чуть-чуть впереди меня. Выглянув в иллюминатор, я совершенно отчетливо различил яркую огненную точку среди звезд в созвездии Стрельца. Правее ее и немного сзади можно было разглядеть два крохотных световых штриха. Ракетопланы? Я сверился со звездным интерферометром25. Действительно, по угловым размерам объекты похожи на ракетопланы. В этом квадрате
Почему-то мне захотелось связаться с ними, и я положил палец на кнопку бортовой связи, но тут вдруг услышал взволно ванный голос Фехнера:
– Алло! Борт! Влад, ты меня слышишь?
– Да. Что случилось, Клим?
– Не знаю. Я теряю управление! Маневровые двигатели перестали работать. Не могу понять, в чем дело. Я сам проверял все перед стартом. Никаких неисправностей не было. По-моему, произошел какой-то сбой в системе управления и бортовой ФВМ. Что делать, Влад? Меня сносит к отметке двадцать один градус, и мне нечем погасить набранное ускорение!
Этого только не хватало! Что могло случиться с ракетопланом Фехнера? Я быстро взглянул на экран локатора, дал тридцатикратное увеличение. Ракетоплан моего напарника по-прежнему двигался тем же курсом, но его почему-то раскачивало из стороны в сторону. С каждой минутой эта качка становилась все более ощутимой, и хотя ракетоплан был оборудован отличной антиинерционной системой, при такой скорости полета перегрузки неминуемо возрастали и становились предельными.
– Послушай, Клим!
– почти прокричал я.
– Сбрось скорость и останови дрейф!
– Не могу! Нет тяги в тормозных двигателях! Счетчики инерции почти на нулях.
– Ребята! Что случилось? Вам нужна помощь?
– услышал я взволнованный голос Тома Саймона по внешней связи.
– Пока не знаю, - отозвался я.
– У Клима серьезные проблемы с управлением. Попробуйте сообщить об этом на станцию и попросить помощи.
– Хорошо. Мы будем следовать за вами для подстраховки, - отозвался Том Саймон.
– Да, пожалуй, так будет лучше, - согласился я и снова обратился к Фехнеру: - Клим! Ты меня слышишь?
– Слышу.
– Ты сможешь сесть?
– Не уверен... А что ты задумал?
– Взгляни на карту у себя над головой... Видишь? Мы пересекли орбиту Плутона. Впереди, на расстоянии в два с половиной миллиарда километров, расположена планета Эреб. Она как раз по курсу нашего движения. Это два с половиной часа полета. Продержишься?
– Попробую.
– Хорошо. Я считаю, что единственный выход в сложившейся ситуации - это вынужденная посадка на планете. Если дотянешь до нее... Проверь исправность посадочных двигателей.
– Сейчас запрошу свою ФВМ.
Эфир некоторое время молчал. Я напряженно ждал ответа, не отрываясь следя за кораблем Фехнера на экране радара. Наконец, в наушниках послышался голос Клима:
– Влад! ФВМ показывает, что посадочный блок исправен! Что будем делать?
Я облегченно вздохнул. Сказал:
– Попробуй изменить курс, используя планетарные двигатели. Не спеши. Иначе все испортишь.
– Влад! Но ведь там никто и никогда не высаживался до нас!
– воскликнул Фехнер.
– Что ж, значит, нам суждено быть первыми.
– А ты думаешь, у нас получится?
– засомневался Клим.
– Стоит попробовать.
– Влад прав!
– отозвался Джино Карручи, следовавший вместе с Томом Саймоном параллельным курсом.
– Другого
– Но если я посажу туда ракетоплан, то мне уже не взлететь с планеты!
– воскликнул Фехнер.
– Ничего. Выберемся на моем, - успокоил я его.
– А как же машина?
– Плюнь! Речь сейчас идет о твоей жизни!
Фехнер не стал со мной спорить. Я подвел свой аппарат к его ракетоплану как можно ближе, рискуя нарушить предел сближения. После получасовых усилий и маневров посадочными двигателями, Фехнеру все же удалось затормозить и несколько изменить свой курс, но затем он сообщил, что уже не может набрать прежнюю скорость, и нам пришлось почти три часа добираться до заветной цели. А впереди еще предстоял сложный маневр выхода на орбиту Эреба и посадка на планете. Наконец, на передних экранах из кромешной тьмы медленно выплыл желтовато-серый диск планеты, открытой всего лишь два века назад.
Сразу же после того, как человечество совершило свои первые полеты к ближайшим звездам, на отдаленных окраинах Солнечной системы, за орбитой Плутона, отважными звездолетчиками были обнаружены две новые неизведанные планеты, обращавшиеся вокруг нашего Солнца на расстоянии в пятьдесят пять и семьдесят семь астрономических единиц. Орбиты этих двух планет пролегали на дальних оконечностях пояса Койпера, среди огромного скопления каменных и ледяных глыб.
Еще в прежние века, задолго до Мирового Воссоединения, земные ученые, наблюдая за движением комет и астероидов, высказывали предположения о наличии у нашего Солнца десятой гигантской планеты или даже звезды - коричневого карлика, которой дали имя Немезида, в память о древней богине возмездия. Эта темная звезда, которую никак не удавалось обнаружить визуальными методами, вселяла в души людей почти мистический ужас. Впоследствии, изучая древние легенды и мифы народов Земли, ученые Трудового Братства пришли к выводу, что многие из них несут в себе представления о нашем звездном мире как о системе, состоящей из одиннадцати или двенадцати планет. Эти мифы очень скоро подтвердились открытиями, сделанными на Марсе нашими экзоархеологами.
Сокровищницы египетских и марсианских пирамид, давшие человечеству бездну еще до конца не понятых и не расшифрованных знаний древнейшей цивилизации, когда-то породившей земное человечество, представили нам истинную картину всей Солнечной системы и устройства Вселенной вообще. Уже расшифрованные и переведенные на земной язык данные подтвердили предположения ученых о когда-то существовавшей на современной орбите Марса, на расстоянии в двести двадцать восемь миллионов километров от Солнца, десятой планете, давно названной Фаэтоном, и ее двух спутниках - Климене и Эпафе. Все они погибли примерно сорок тысяч лет назад в результате катастрофы вселенского масштаба, погубившей также и планету Марс. Последствием этой грандиозной катастрофы явилось изменение орбиты Марса, который до этого находился значительно ближе к Солнцу. Марс также лишился своей атмосферы и громадных запасов воды. Его взорвавшийся спутник Танатос ударил огромными осколками по планете, сорвав с ее северного полушария трехкилометровый слой планетарной коры и окончательно довершив уничтожение некогда цветущей планеты. Разрушительные силы этой катастрофы были столь велики, что планетная твердь Марса не выдержала и лопнула почти на четверть диаметра планеты, образовав гигантскую пропасть в семь километ ров глубиной.