Лики зазеркалья
Шрифт:
Я посмотрела в глаза волка. "Ты побежишь со мной навстречу Луне?", — спросили они меня. Я вложила свое "да" в ликующий победный вой. Грэм ответил мне.
Ночь. Лес. Снег. Луна, серебрящая холмы. Свобода бега. Бег свободы. Лапы тонут, проваливаясь в сугробы, с силой отталкиваются для нового прыжка. Бежать! Не от кого-то. Не к кому-то. Бежать! Ради бугрящихся мышцами желаний звериного тела. Ради луны. Ради бега. Ради ощущения полета в высоком прыжке. Бежать! Изогнуться. Игриво цапнуть за лапу партнера, чтобы покатиться по склону в веселой возне, а потом снова вскочить и бежать. Бежать!
Лоб в лоб, глаза в глаза. Только что мы были волками, и вот уже восходящее солнце заливает нежно-розовым светом обнаженные тела. Я не думала об этом. И о холоде я тоже не думала. Я продолжала смотреть в его глаза.
— Спасибо, Грэм…
— Тебе спасибо, Елена…
Взгляд предательски скользнул ниже, по высокой скуле — к губам. Сейчас! Я не почувствовала его движений, но вдруг поняла, что мне на плечи наброшена куртка. Когда успел? Не важно. Не это главное.
— Грэм…
Он еще смотрел на меня с сомнением, но сдался.
Нежность. Нежность, от которой можно умереть. Или разрыдаться. Его губы пахли хвоей и снегом. Грэм…
— Я должен был встретить тебя весной, — прошептал он мне в макушку, прижимая мою голову к обнаженной груди. Потом резко отстранился, — Одевайся. Замерзнешь совсем.
Мы развернулись спиной друг к другу и начали лихорадочно натягивать одежду. Мне стало одиноко. Я снова хотела прижаться к нему. Наверное, он почувствовал.
— Иди ко мне.
Я сделала шаг.
— Ты же помнишь, что можешь увязнуть, — легкая улыбка тронула его губы, — В таком виде.
Я не заставила просить себя дважды. Грэм подхватил меня на руки, прижал к груди. Губы скользнули по виску, по щеке, ниже. Мне казалось, что я тону в этом поцелуе, наполненном щемящей нежностью, что он не кончится никогда.
Я не заметила, когда он сорвался на бег.
Пока мы добирались на электричке домой, позвонил отец. У них возникла какая-то экстренная операция, и дождаться меня они не могли. Меня это даже порадовало.
Это был самый прекрасный день в моей жизни.
Когда мы приехали ко мне домой, родители уже ушли в клинику. Я отзвонилась, что вернулась, потом выдала Грэму халат, запихнула его в душ, а сама побежала за покупками. Мне пришлось выгрести все мои личные сбережения и даже позаимствовать немного из семейного общака, но одежду я на глаз подобрала точно по размеру. Грэм смутился, получив
Мы перекусили, и я собралась с силами, чтобы задать вопрос, который подсознательно мучил меня все это время.
— Грэм, как случилось, что ты перекинулся?
Он улыбнулся.
— Я серьезно. Я отца подпахала, и мы с ним пришли к выводу, что в нашем мире это невозможно.
— Для других оборотней это действительно невозможно. Но у меня дар. Я же тебе говорил.
— Ты хочешь сказать, что без тебя я никогда не смогу стать волчицей?
— Не сможешь, — он погрустнел и невидяще уставился в одну точку.
— Грэм?
— Прости, Елена, но это так. Самой тебе в этом мире не перекинуться.
— Так почему ты сам-то раньше не превратился?
— Не знаю… Эмоции… Я когда понял, что вы где-то проведете ночь… Ты… С ним… Он меня запер. Я не мог открыть дверь в волчьей ипостаси. Тогда я перекинулся. Сам удивился. А потом вас надо было найти. Я одежду в пакет сложил и волком пошел, верхним нюхом.
— Сумасшедший!
— Наверное, — он снова обезоруживающе улыбнулся, — Похоже, я с самого начала, как попал сюда, шел к тебе.
— То есть как?
— Вот так. Я же вышел в другом городе. Растерялся. Потом кто-то понял, что я волк. Меня начали ловить. Я испугался и убежал. Бежал, пока не оказался на вокзале и не спрятался в каком-то вагоне. Это теперь я знаю, что это был вокзал и вагон, а тогда просто попал в очередное незнакомое место и просто понял, что это правильно, что именно здесь мне и нужно быть. А потом поезд поехал. Я снова испугался, но это ощущение правильности не проходило. Нужную остановку я проспал. Когда поезд тронулся, меня как подкинуло. Я совершенно точно чувствовал, что мне нужно сойти здесь. Но вагон был заперт. Только под потолком было маленькое зарешеченное окошко. Я смог допрыгнуть и выбить его, когда поезд уже успел отъехать довольно далеко. Когда я добрался до города, я просто бродил по улицам и искал. Я чувствовал, что должен кого-то встретить. И встретил тебя.
А потом мы гуляли. Бродили по парковым аллеям, взявшись за руки, заглядывали в витрины, я рассказывала Грэму о нашем мире. В какой-то момент он остановил меня, покачав головой.
— Это не твой мир, Елена. Ты не должна здесь жить.
— Другого у меня нет, — вздохнула я, — А ты, Грэм?
Он долго не отвечал.
— Мне кажется, я уже не помню свой мир. И не знаю, как в нем жить.
— Но ты…
— Я, правда, не знаю, как мне жить в мире, в котором не будет тебя, — он сказал это совершенно серьезно, хмуро глядя мне в глаза.
Сердце мое замерло. А я? Я смогу жить в мире без него? Вот так вот просто? Я почти полгода думала, что смогу влюбиться в Кирилла. И все ждала, когда же это, наконец, случится. Не случилось. Случился Грэм.
Я ничего не сказала. Я просто уткнулось носом ему в грудь, изо всех сил стараясь не разреветься. Так мы и стояли, обнявшись, и он гладил меня по голове, пока я не успокоилась.
— Я никуда тебя не отпущу, — я твердо посмотрела ему в глаза, — Что бы ни случилось.
Было около восьми, когда мы подошли к моему дому. Я все же считала себя обязанной выгулять собак. Я задрала голову и увидела, что в наших окнах горит свет. Предки уже вернулись из клиники.