Ликвидация
Шрифт:
– Я шнурок-то порезал, - пояснил Фима.
– Но кто-то ж его поставил. Это не блатные. Почерк не их.
– Да я уж схавал, - сумрачно отозвался Гоцман.
Свет улицы показался ослепительным. Якименко нетерпеливо кинулся навстречу:
– Ну шо там?
– Обмундирование со склада, - зло сплюнул Гоцман.
– Много… Понятым - ни гугу. Ты тоже рот на замок, - добавил он, обернувшись к пацану, и продолжал, обращаясь к Якименко: - Поставь в охранение двух бойцов. Никого не подпускать. Поясни: приезжали военные -
– Так и до когда им здесь скучать?
– озадаченно почесал в затылке капитан.
– У меня людей - грудь четвертого не видно…
– Я с ходу до армейских прокуроров, скажу, шоб в три ноги бежали… А ты тоже не тяни, дел - за гланды…
Гоцман торопливо зашагал к стоявшему поодаль «Опелю». За ним вприпрыжку кинулся пацан с папиросой за ухом.
– Дядька, а ты у них самый главный?
– Навроде.
– И Гоцмана знаешь?
– Я и есть Гоцман.
– Тю… - изумленно-радостно пропел пацан, не ожидавший такого оборота событий.
Он забежал чуть вперед и важно протянул Гоцману ладошку:
– Мишка Карась.
Давид, усмехнувшись, пожал ему руку. Курносое чумазое лицо пацана расплылось от счастья.
– А тебя правда пуля не берет?…
– Так я быстро бегаю, - объяснил Гоцман на ходу, - не успевает.
Дремавший в кабине на солнцепеке Васька Соболь всполошенно схватился за руль. Мотор заурчал, «Опель», тяжело переваливаясь, поплыл по развалинам, словно катер по бурному морю.
– Под ноги смотри, а то споткнешься!
– в полном восторге заорал вслед Мишка Карась и от избытка чувств засвистел в два пальца.
Майор юстиции Виталий Кречетов поднялся из-за стола. Внимательные серые глаза военного следователя недоверчиво пробежались по лицу Гоцмана.
– Около тысячи комплектов, говорите?
– повторил он, подходя к висевшей на стене карте Одесской области.
– Покажите, где нашли.
Гоцман бережно уткнул корявый палец в изгиб береговой линии. Перевел взгляд на Кречетова.
Майор с бесстрастным лицом вернулся к столу, снял трубку одного из телефонов, ударил по рычагу.
– Оч-чень интересно, - произнес он, зажав трубку между ухом и плечом, и тут же добавил в трубку: - Кречетов. Наимова ко мне.
Задумчиво опустил трубку на рычаг, выслушал ее меланхолический звяк. Посмотрел на карту, потом на замершего посреди кабинета Гоцмана.
– Оч-чень интересно. Но… - Кречетов вздохнул, - очень не вовремя.
Через десять минут высокий, полноватый для своих лет следователь военной прокуратуры капитан юстиции Наимов бодро вышагивал по коридору, слушая идущего рядом Гоцмана.
– …это дело военной прокуратуры, - продолжал Гоцман.
– Я, конечно, выставил охрану. Но у
– Я понял, понял, - перебил следователь.
– Охрану выставили? Ну и молодцы! До завтра пусть постоят, а завтра съездим вместе, поглядим…
– Что значит «завтра»?
– негромко осведомился Гоцман.
– Ваше дело, вы и охраняйте!
Наимов покровительственно улыбнулся, сдержал свой деловитый шаг.
– Да что вы кипятитесь, дорогой мой человек? Вы ж тоже на службе, все понимаете. Вы, извините, кто по званию?
– С утра был подполковник.
Круглое добродушное лицо Наимова мгновенно закаменело. Судорожно сглотнув, он недоверчиво окинул взглядом простенький черный пиджачок Гоцмана без малейших признаков погон, пропотевшую, донельзя поношенную гимнастерку и потертые галифе. Так после войны ходило полстраны.
– Понимаю вас, товарищ подполковник, - уважительно произнес он наконец.
– Но тут Жуков приехал, и сейчас, я вам как офицер офицеру скажу, такое в округе происходит - мама дорогая…
Они остановились перед дверью следовательского кабинета. Наимов зазвенел ключами.
– Завтра бегом побегу, - добавил он, не оборачиваясь от замка, - а сегодня - извините, товарищ подполковник. Никак…
Он уже собирался войти в кабинет, когда Гоцман одним пальцем зацепил его за новенький серебристый погон и развернул лицом к себе.
– Я сниму охрану, - спокойно произнес он, внимательно глядя на капитана.
– Имеете полное право, товарищ подполковник, - бодро отозвался Наимов, безмятежно глядя поверх плеча Гоцмана.
Рядом с офицерами бесшумно, словно привидение, возник лейтенант с повязкой дежурного на рукаве. Гоцман неспешно убрал руку с погона.
– Свободен.
Наимов с издевательской четкостью выполнил поворот кругом и строевым шагом вошел в свой кабинет…
Жарко было в казенной обители подполковника Гоцмана, жарко и душно. Ни открытая настежь балконная дверь не спасала, ни теплая вода из графина. И кто же это придумал такое - летом работать?… Эх, кабы все преступления совершались исключительно в холодные времена… А летом купались бы люди, пили пиво, ходили в кино, на лодках катались. Но нет, и в разгар купального сезона тянет их, паразитов, на всяческие злодейские махинации…
С трудом отогнав не относящиеся к делу мысли, Леха Якименко вернулся к лежащему перед ним протоколу допроса. Для пущей солидности он надел белый летний китель с серебряными капитанскими погонами, зная, как сильно он впечатляет людей, редко сталкивавшихся с блюстителями закона. А в том, что инкассатор Михальнюк с такими, как Якименко, сталкивался редко, Леха был убежден. Хотя, по правде говоря, с превеликим удовольствием содрал бы он с себя сейчас этот китель да махнул бы на пляж Аркадии…