Лилии распускаются в полночь
Шрифт:
И все-таки странно, что эта четверка пригласила только Юльку. Девушка я видная, так что это не из серии «из них двух одна красивая, а другая ее подруга», поэтому меня кольнул укол предчувствия. Что этим таинственным молодым людям надо от моей подруги? Не сделали бы они ей ничего плохого, пока меня нет!
Тут мои мысли приняли иное направление, потому что рядом возник… Громов.
– Не скучала? – так буднично спросил он, словно мы были закадычными друзьями или мужем и женой и расстались на том, что он пошел купить пива, а не убил больного
– Не довелось, – хмуро ответила я. – Теплоход полон сюрпризов.
– А что случилось?
– Вы что, не в курсе? Неваляшина умерла прямо на борту. И, судя по тому, что теплоход медлит с отплытием, местные власти не горят желанием забирать у нас труп. А стало быть, придется плыть с ним.
– На судне должна быть холодильная камера для таких случаев, чего ты волнуешься?
Он пожал плечами со спокойным видом, означало сие следующее: Владлен к смертям привык. Почему-то мне это не понравилось. Я попыталась уйти в сторону, чтобы прекратить беседу, но он ловко взял меня за руку и произнес чуть ли не с обидой:
– Я не понимаю, почему ты опять выкаешь. Я ведь не старый!
– Дело не в возрасте, – натянуто улыбнувшись, раскрылась я. – Вы меня пугаете.
– Я? Что за глупости?
– Так что «вы» – это, скорее, проявление боязливого уважения, нежели почитание старости, – не среагировав на его реплику, продолжила я, – как к великому итальянскому мафиози или какому-нибудь императору-тирану.
Он хмыкнул.
– Значит, пока меня не было, у вас тут прибавилось новостей. Занятно.
– Что значит – не было? – не поняла я. – Вы что, остались в Калязине?
Произнеся это как бы в шутку, я тут же сама, без его ответа, поняла, что все так и было. Иначе бы я непременно столкнулась с ним на борту.
По-ребячески смутившись, он ответил:
– Да. Я отстал, к сожалению. Пришлось догонять общественным транспортом.
Я кивнула и быстро отвернулась, чтобы он не успел прочитать на моем лице все признаки недоверия.
Продолжать разговор не пришлось: подали трап и начался запуск пассажиров. Громов опять же растворился в толпе, как хорошо умел делать, когда это было ему зачем-то нужно, я, в свою очередь, неторопливо, но решительно миновала стойку ресепшен, потому что ключи были у Юльки, и двинулась к лестнице, где была перехвачена самим капитаном.
– Екатерина, – услышала я откуда-то сбоку и, обернувшись на голос, обомлела.
Белая с погонами рубашка, черный галстук, черные брюки. Густые, аккуратные, посеребренные ранней сединой усы. Разве этот человек не должен сейчас находиться возле штурвала? Зачем ему я?
– Вадим Михайлович? – вспомнила я его имя. – Уверяю, я больше не буду вламываться…
– Я не об этом, – мужчина выглядел донельзя серьезным, уголки губ опущены, брови сведены. Как будто перед ним стоял вопрос жизни и смерти, который он не мог решить. – Идем за мной.
Я, честно говоря, по первости струхнула, но в то же время – чего мне опасаться на теплоходе, среди
Он привел меня в какое-то маленькое подсобное помещение и плотно затворил дверь.
– Уезжай отсюда. Немедленно, – вот что, представьте себе, он сказал. Что нужно делать, когда совершенно незнакомые люди принуждают вас менять местоположение, тогда как вы находитесь на заслуженном и оплаченном отдыхе? Вот уж не знаю. А когда я не знаю, как надо поступать, я начинаю хамить.
– Да, я читала памятку о том, что все приказы капитана выполняются пассажирами незамедлительно. Но вот о том, что вы вправе аннулировать действие договора, не знала. А на ходу я тоже обязана выпрыгивать в воду по первому зову?
– Катя, это не смешно. Тебе нужно уехать.
– А мы знакомы? – опешила я. Что это за «Катя»? Что это за «тебе»? И почему он решает за меня?
– Нет времени объяснять. Я с трудом задержал теплоход еще на двадцать минут. Вам с подружкой хватит времени собраться, сдать ключи и сойти. В Ярославле маршруткой доберетесь до железнодорожного вокзала и сядете на поезд до Москвы. Здесь оставаться опасно.
В этом моменте я удивилась неслабо. Так неслабо, что даже охнула. Я ожидала чего угодно, только не этого.
– Подождите, вы… То есть… Вы помочь хотите? В смысле… Я решила, что вы меня гоните с теплохода за плохое поведение!
Он быстро улыбнулся, но тут же вновь стал серьезен.
– Нет. Конечно, нет, – так мягко, словно он как минимум мой любящий родитель, ответил капитан. – Просто здесь происходят странные вещи. Этот люкс… Ладно, не важно. Времени мало. Иди.
– Спасибо за совет, но я, пожалуй, останусь, – неуверенно произнесла я и поспешила покинуть комнатку. – Дурдом, – шептала я сама себе, пока спускалась на нижнюю палубу.
Юлька забралась с ногами на кровать и сидела, обхватив за колени и глядя в одну точку. Сказать по правде, из-за маловразумительного диалога с капитаном я совсем забыла про свою подругу и связанные с ней опасения.
Я подлетела к ней.
– Что случилось?
Она ответила не сразу.
– Ничего. Просто… Как-то странно все это.
– Ну вот, опять это слово!
– Что? – Я пересказала ей разговор с Вадимом Михайловичем. – То есть капитан просил нас сойти на берег и вернуться своим ходом в Москву? Обалдеть. С чего вдруг?
– Увы, он не потрудился растолковать!
– Надо его дожать!
– Я займусь этим, когда мы решим более актуальные проблемы. Теперь что у тебя произошло?
Образцова немного помолчала, видимо, строя монолог вначале мысленно.
– Макс, не вставая с кровати, без видимых усилий закрыл дверь в каюту. А чтобы ее закрыть, нужно как минимум встать и сделать несколько шагов. Он объяснил это сквозняком, но это полнейшая чушь. И теплоход в ту минуту ни разу не качнуло, так что она не могла закрыться сама.