Лилия и шиповник
Шрифт:
Генрих понимающе ждал, когда тот сможет продолжить рассказ. Впрочем, продолжать-то было и нечего. Мальчишка вытер слезы и закончил:
— Я залезть в разбитый лодка и плавать, долго. Потом я ничего не помнить, я прийти здесь, на этот пещера.
— Лодка... Нам бы сейчас эту лодку... — вздохнул Генрих.
Громкий возглас прервал их печальную беседу:
— Эй, мошенники! Так-то вы встречаете своего атамана?
На тропинке показалось смеющееся и довольное лицо Витторио Брюльи. Он поднимался, пыхтя и отдуваясь.
— Ну и высоко же
— Да это же наш атаман! — развел руки в приветствии Реджинальдо. — Как же мы прошляпили твой корабль?
— За это я еще с вас спрошу, а сейчас принимайте груз.
Цепочкой, один за другим, по тропинке поднимались прочие члены команды, с ящиками и бочонками на плечах.
— Складывайте все у пещеры, там и так места маловато, — распорядился Реджинальдо.
— А где наш драгоценный пленник? — прищурился атаман. — Только не говори, что он помер!
— Что ты, Витторио, да мы с него здесь пылинки сдували. Вон он, со своей компанией.
— А, да, уже вижу. Здравствуйте, ваше Высочество! Как изволили почивать сегодня?
Брюльи сорвал шляпу и отвесил величавый поклон, по всем правилам этикета.
Генрих нахмурился.
— Вы собираетесь вернуть меня во Францию, не так ли?
Брюльи просто покатился со смеху:
— Браво, ваше Высочество! Лучшей шутки я не слыхал со дня своего рождения!
— Так какого же дьявола вы собираетесь делать? Вся королевская гвардия уже на ногах. Со дня на день здесь будет весь флот!
— Так, хватит болтать, — отрезал Брюльи, прекратив веселье. — Сейчас всем отдыхать, а завтра на рассвете выходим в море. Нам предстоит дальний путь.
— Куда? — спросил Реджинальдо.
— Пусть разведут костер. Вам ведь не мешает подкрепиться, не так ли? Вот за обедом я и изложу свой план. Да не сводите глаз с принца. Не хватало еще, чтобы он сбежал в последний миг.
И бандиты радостно захлопотали в предвкушении сытного пира.
Глава девятнадцатая
Атаман Брюльи собрал всех вокруг костра.
— Эй, принц, ты тоже подходи поближе! Узнаешь свою судьбу!
Генрих подсел рядышком и застыл, внимательно прислушиваясь.
— Я решил, что незачем беспокоить нашего хозяина по пустякам. Сколько он там обещал за убийство наследника? Сущие гроши. А за живого и вовсе ничего не получим, — в голосе Брюльи сквозила ирония. Он, конечно, сильно преуменьшал, явно насмехаясь. — Отвезем-ка нашего пленника на Восток. Там любой эмир или султан отдаст нам золотые горы за сына короля Франции. О таком наложнике они могли только мечтать! Шучу, шучу, принц, чего ты вскинулся? Они тебя передадут в подарок отцу, за разные таможенные льготы или еще там за что-то, не разбираюсь я в политике. Так что, парни, отправляемся в Персию или в Египет, по дороге решим. И готовьте карманы для золота!
Кое-кто из бандитов засомневался в реальности этого плана, но атаман быстро
Перспектива попасть на невольничий рынок принцу весьма не понравилась. Он твердо решил, что сбежит при первом же удобном случае.
— Ну хорошо... Раз меня и правда передадут потом отцу, то я не буду спорить, — схитрил принц. — Но скажите мне хотя бы, кто же хотел моей смерти? Кто организовал похищение?
— Э, да ладно, чего там. Мы с хозяином больше не встретимся. Это герцог Гастон Ангулемский. Слышал про такого?
Принц потемнел лицом. Так вот кто этот подлый предатель!
— Слышал... Я запомню это имя...
— Ну, все, отправляйтесь-ка спать, принц, а то у нас глотки пересохли. Эй, парни, выпьем за здоровье нашего короля и его драгоценного сыночка!
Остаток дня и вечер промчались почти незаметно. К ночи все перепились и свалились, кто где был. Бутылки из-под вина усеяли пятачок перед пещерой, а храп стоял такой, что даже чайки притихли. Должно быть, решили, что на остров высадился львиный прайд.
Принц с Жан-Мишелем решили спать в пещере, подальше от пьяных разбойников. Мало ли, еще прирежет кто! Негритенок последовал за ними, не отходя ни на шаг, словно собачонка. Он оказался очень привязчив.
— Как тебя зовут хоть? — спросил Генрих вполголоса, когда они улеглись.
— Мой звать Мбаса.
— Давай спать, Мбаса, кто знает, что нас завтра ждет.
Ткнувшись носом в голое плечо негритенка, Жан-Мишель уснул. И впервые за долгое время ему привиделся сон, напугавший его до глубины души.
Снилось ему, что на рассвете он вышел на берег моря. Но не на скалистый, как здесь, на острове, а на пологий пляж, усеянный крупным желтым песком. Высокие ребристые пальмы расположились полукругом, создавая тень. В небе порхали бабочки. Птицы самой невероятной расцветки кружили в воздухе, перекликаясь звонкими голосами. Вода в заливе была настолько прозрачной, что виднелось дно даже на большой глубине.
Жан-Мишель разделся, бросил одежду на песок, а сам улегся рядом, подставив худенькое тело солнечным лучам. Улыбка не сходила с его губ, а радость заполняла сердце.
В единый миг все изменилось...
Вода отхлынула от берега, обнажив практически весь залив. На мокром песке забилась задыхающаяся рыба; запрыгали ракушки; извиваясь, затанцевали морские звезды.
Жан-Мишель со страхом следил за происходящим.
Далеко впереди поднималась мутно-зеленая волна. Она росла до невероятных даже на большом расстоянии размеров. Росла и стремительно мчалась к берегу, вздымая пенные буруны. Послышался низкий нарастающий гул.
Мальчик словно окаменел. Он понимал, что необходимо бежать, так быстро, как никогда еще не бегал. Но тело отказывалось подчиняться. Руки и ноги стали мягкими, словно из комьев овечьей шерсти.