Лилия между тернами
Шрифт:
— Римман, но ты же сам так не сможешь. Ты же рехнешься, мучая себя вопросом «почему»? — нахмурился Локи.
— Локи, ты мой чертов адвокат или уже успел как-то стать еще и хреновым психологом? Не глуми мне мозг! Хочешь и дальше оставаться моим другом — больше никогда имени её не произнесешь.
Домой мы возвращались в полной тишине, прямо как с похорон. Хотя похоронить кое-кого точно стоило. Одного тупого придурка, который решил, что счастье бывает и позволил уже второй раз выдрать себе сердце. Не просто, мать его, позволил, а сам улёгся на алтарь и
Ну, есть хоть один плюс. Если тогда, одиннадцать лет назад этого наивного идиота во мне, без памяти влюбленного в маленькую принцессу, не добили, то теперь уже он точно сдох. Она сама сделала это не напрягаясь, изящно и абсолютно окончательно.
— Локи, я хочу, чтобы ты завтра же занялся продажей моего дома, — буркнул я.
— Римман, но ведь ты же любил его!
— Я что, девка, чтобы любить? Стены и стены. Надоели, хочу сменить на другие.
Локи мрачно покачал головой.
— Так нельзя.
— Будешь меня учить?
— Нет. Это бесполезно. Ты сам должен все понять.
— Ты даже не представляешь, сколько всего я понял за сегодня.
— Это не то…
— Заткнись, а?
Все дни следующей недели были похожи, как близнецы. Каждое утро я не помнил, что делал вечером и как добрался до постели. Ан нет. Где-то на третью ночь меня неожиданно привела в чувство пощечина. Совершенно голая, разъяренная и абсолютно незнакомая телка орала на меня, как резаная, что я хренов тупой придурок, и она — какой бы ни была — не позволит звать себя чужим именем в постели. Обозвав меня под конец долбанным импотентом, она собрала шмотки и свалила. А я отрубился, нисколько, впрочем, не расстроенный.
А в конце недели на пороге моего бара оказался тот, кого я увидеть не ожидал, наверное, больше всего на свете. Было еще рано, и я еще не успел накидаться до одурения, когда в зал, озираясь, вошел этот мелкий крысеныш, укравший у меня моё!
И оглядевшись, он уверенно пошёл ко мне. На его голове была повязка, лицо было бледным и даже нездорово-желтоватым, а под глазами круги. Короче, выглядел он весьма хреново, что не могло меня не порадовать.
Охрана не сочла его опасным и позволила подойти прямо к моему столику, где мы сидели с Локи. Отодвинув стул, ублюдыш сел напротив.
— Бухаете? — спросил он мрачно и нагло уставился прямо на меня.
— Парень, тебя, случайно, не долбанный Дункан, мать его, Маклауд зовут? — спросил Локи, напрягаясь явно в ожидании моей атаки. — Ты на хрен сюда приперся?
— Нужно Доминику найти, — просто ответил этот козел.
Я, не сдержавшись, просто расхохотался, сжимая кулаки, чтобы не вырвать ему глотку прямо сейчас.
— Что, тебя она тоже вышвырнула, как мусор? Ай, да принцесса! Не зря постилась столько лет. Зато теперь сорвалась во все тяжкие! И на кого
— Никуся говорила, ты умный. Но по-моему, ты полный придурок.
— Никуся? НИКУСЯ, мать твою! — следующее, что я помню, это как меня оттягивают толпой от лежащего на полу без сознания утырка.
Надо отдать ему должное, что он пришел в себя моментально.
— Выкиньте его отсюда! — рявкнул Локи.
— Ты конченный мудак, Римман! — орал парень, отбиваясь, пока его тащили к выходу. — Я думал, ты нормальный мужик! А ты причинил Доминике боль и бросил в трудную минуту. Сидишь тут бухаешь, пока они черте что с ней делают! Они забрали её! Слышишь? Проклятые Волки забрали её!
Я хотел броситься и добить его за каждое слово, вылетевшее из его сраного рта.
— Я не бросал её, тупой ты урод! Она сама сбежала, чтобы запрыгнуть к тебе в постель! А если Волки её забрали, то туда ей и дорога! Путь теперь вероломная сука получит по заслугам!
От собственных слов скрутило внутренности, будто их набили осколками льда.
— Ну и пошёл ты, жалкий трусливый кот! Я сам найду её!
Я взревел и рванулся из рук, удерживающих меня, чувствуя, что балансирую уже на грани превращения.
— Да уберите вы этого идиота быстрее, мать вашу! — яростно зарычал Локи у самого моего уха, обливаясь потом, в попытке скрутить меня.
Наконец, парень исчез с моих глаз, и подобие самообладания стало медленно возвращаться ко мне, придавая миру остальные цвета, кроме кроваво-красного.
— Мы можем тебя отпустить, босс? — спросил Локи.
— Да, — выдохнул я, расслабляя мышцы и загоняя зверя вглубь. — Он сказал…
— Парнишка сказал, что Доминику забрали Волки. Мы что-то станем с этим делать?
— Например что? Напишем им ноту официального протеста с просьбой вернуть её в установленный законом срок? — огрызнулся я. — Или пойдем на них открытой войной и зальем улицы кровью? Думаешь, я втяну всех вас в прямой конфликт с Волками и позволю моим друзьями умирать ради того, чтобы спасти одну единственную женщину, которая к тому же сама отказалась от меня?
— А что, мы просто сядем и подождем, чем все дело закончится? — неожиданно разозлился Локи. — Мне, между прочим, тоже не все равно, что будет с Доминикой!
— Это не твоё дело, Локи. Я сам во всем разберусь.
— Ага, сам, против целой армии Волков. Охерительная идея, босс!
— А что ты предлагаешь? Втянуть всех в драку? Ради чего? Ты же сам знаешь, что стоит только начать, и конца и края этому не будет!
— Я предлагаю тебе дать мне возможность вынюхать побольше по своим каналам и только потом начинать строить планы. Дай мне одни сутки.
Я сжал зубы от того, как невыносимо хотелось сорваться с места и броситься, не глядя, на поиски этой невозможной женщины.