Лилия между тернами
Шрифт:
Ей живот терся о дергающийся член, и у меня просто все темнело в глазах от усилий удержать себя на месте. Опрокинуть Ники на спину, развести до предела ей ноги, вонзить себя в неё и двигаться резко и жестко до тех пор, пока я не изольюсь до последней капли, вот чего мне сейчас хотелось просто до онемения.
Но нет, я не сдамся. Это Никина игра. Она ведет, и она решает или убить меня этим ожиданием наслаждения, или даровать мне рай.
Ники втягивала мои соски и царапала зубами и ногтями кожу на груди и животе, извлекая из меня
Когда она спустилась к моему животу, я уже был совершенно невменяем и не помнил, почему должен сохранять неподвижность. Но держался за эти железки так, словно от этого зависела моя жизнь.
Когда Ники приподнялась и обхватила мой ствол рукой, я едва не кончил, дергаясь под ней, как в припадке. Подняв голову, я смотрел, как Ники наклоняется к моему члену и чувствовал себя обреченным на самую сладкую смерть из всех возможных в этом мире.
Ники облизнула головку, из которой уже давно сочилась скользкая влага, и мой позвоночник выгнуло, превращая его в один сплошной раскаленный прут.
А когда её рот обхватил мой член, я заорал и, не в силах оставаться неподвижным, широко раздвинул ноги и вонзил пятки в матрас, чтобы удержаться и не толкнуться с силой в её рот.
— Ники! Ники! Мать его, Н-и-и-и-к-и! — хрипел я, умирая от того, как ощущались эти неопытные, но безумно желанные движения её губ и языка.
Раскаленная лава стекала к моей пояснице, сжигая меня желанием послать все на хрен и толкаться навстречу каждому посасыванию моей девочки.
— Черт возьми, Ники, еще движение и я превращусь в долбаный фонтан! — просипел я, чувствуя, как оргазм мучительно вытанцовывает на кончике моего члена.
Ники выпустила меня из своего рта и поднялась на коленях, располагая своё лоно прямо над моим пульсирующим стволом. Она потерлась об него, покрывая горячей влагой, и мои ноги затряслись от того, как сильно я противился желанию податься ей навстречу.
— Я не принадлежу тебе! — хрипло произнесла она. — Слышишь? Я не твоя!
— Конечно нет, принцесса. Но я твой! Весь с потрохами!
Она замерла, словно не веря мне, но затем опять обхватила меня и стала водить по своим мокрым, припухшим складкам, измываясь надо мной.
— Не люблю тебя, Рим! — наклонившись выдохнула она в моё лицо, желая наказать… — Никогда не хочу тебя любить!
— Не люби. Я могу делать это за двоих. Только не уходи. Никогда, — взмолился я.
Ники всхлипнула и стала опускаться на меня, дрожа всем телом.
— Это ничего не значит. Просто секс, — простонала она, запрокидывая голову и я, не выдержав, изогнулся с криком ей навстречу.
Пусть сейчас так. Но я сделаю все, чтобы изменить это.
Её тело приняло меня, и я, наконец, оказался в гребаном раю. Ники
Я задыхался и корчился, сдерживая свой оргазм ради её наслаждения. В моей голове грохотал набат крови, каждую мышцу в теле свело до окаменения, мой член не был таким твердым никогда в жизни, и моё освобождение не просто просилось наружу, оно орало, продираясь на волю.
Ники ускорилась, и её всхлипы стали протяжными, низкими стонами, окончательно добивая меня. Её лоно стало жадно сжиматься вокруг меня, и я отпустил себя, взрываясь рёвом и изливаясь бесконечным потоком в её тело.
Ники, скользкая от пота и дрожащая, повалилась мне, ослепшему и оглохшему от собственного экстаза, на грудь, и я вцепился в неё, обвивая руками.
— Не уходи, Ники. Никогда не покидай меня, — хватая воздух, шептал я. — Я труп без тебя, моя принцесса. Не хочешь любить меня — не люби. Только не оставляй.
Ники всхлипнула раз, другой и разрыдалась, горько и отчаянно, отпуская свою боль, отдавая её мне. И я готов был впитывать её, вытягивая по капле из её души и тела, чтобы когда-нибудь избавить насовсем.
Эпилог
Доминика.
— Р-и-и-м! — зову я.
— Ни за что!
— Римман!
— Я сказал нет! Не позволю тебе превратить меня в гребаного пингвина! — рычит он из нашей комнаты.
— Римман Равьёзо, не смей ругаться при детях, сейчас же одень этот чё…красивый смокинг и выходи!
— Мам, а что значит глебаный? — спрашивает наш четырехлетний сын Рейф.
— Это значит очень красивый, котеночек, — отвечаю я и рычу через дверь. — Римман, вот теперь у тебя, правда, проблемы! Если ты сейчас же не выйдешь и именно в том виде, который я ожидаю, то я завтра же поеду проведать свою территорию и, думаю, задержусь там на пару недель!
— Какого… — вовремя прикусывает язык Римман. — У тебя очередной цикл со дня на день!
— Правда, что ли? А я и не знала!
— Ты обещала, что мы попробуем еще раз!
Ну да, я обещала ему, что мы попробуем еще раз. Римман обожает наших сыновей, но каждый день скулит мне, как хочет дочку, похожую на меня.
— А ты мне обещал, что на эту нашу годовщину ты выйдешь со мной в свет.
Дверь резко распахивается, и появляется Римман в смокинге, и при виде супруга у меня перехватывает дыхание. Господи, ведь, наверное, нельзя же даже спустя пять лет быть настолько безумно влюбленной в своего мужа и испытывать желание раздеть его и закрыться в спальне на пару дней каждый раз, когда я его вижу. У меня же не открылся рот?