Лилия прокаженных
Шрифт:
За рекой, прямо напротив меня, раскинулось олдбриджское кладбище с развалинами собора. Отдельные надгробия разрушились, некоторые упали плашмя на землю, многие покосились и торчали из травы, как больные зубы. Водитель пропущенного автомобиля дважды прогудел в знак благодарности, а я, выбираясь на дорогу, краем глаза заметила движение среди могильных памятников. Человек в черном выпрямился, осмотрев одну из горизонтальных плит. Мортимер.
Я наблюдала, как он снова нагнулся, поводя головой из стороны в сторону, словно грач, клюющий кусок падали, — пытался прочесть какую-то
ГЛАВА 22
Оушен Маккивер открыл дверь и придержал ее, пока я не зашла в прихожую. Под мышкой у него был футбольный мяч.
— А я как раз уходить собрался. Уроков в школе нет — у нас устные экзамены.
— Ну что, появлялся сосед, о котором мы говорили?
— Не видел. Хотя последние несколько дней мяч гоняем прямо у его ворот.
— Может, заходил кто в дом или выходил?
— Тоже не замечал.
— Слушай, сделай одолжение. Шпионить не прошу, но если мяч залетит в кусты перед домом, можно ведь заглянуть в окно? Увидишь женский жакет с подсолнухами, дай мне знать.
Фрэн окликнула меня из кухни:
— И как ты догадалась, что я кофе варю?
— А подсолнухи — как у Ван Гога? — полюбопытствовал Оушен.
Я улыбнулась.
— Те самые.
Когда я вошла в кухню, все еще улыбалась. Сидя за столом, Фрэн налила мне в чашку кофе.
— Похоже, ты вполне довольна собой, — заметила она.
— Меня радует, что по натуре Оушен мягче, чем хочет казаться. Он не подозревает, когда себя выдает. — Тут я заметила, что Фрэн выглядит не такой мрачной, как в последнее время. — Да ты и сама повеселела. — Я села за стол напротив нее.
— По-моему, Дейзи решила расстаться со своим Бирном. Говорит, что сегодня все закончится.
— Вот и молодец.
— Она сказала, ты видела его на мосту. Но дело не только в том, что он лжет. Думаю, здесь еще и физическая сторона их отношений. Вообще-то я знать ничего не желаю. Еще убью его, если что. — Она пододвинула ко мне чашку с кофе. — Нутром чую, он положил на девчонку глаз, потому как мужчины в доме нет и можно ничего не бояться.
— Ну да, мужчины, — задумчиво изрекла я. — Худо нам без них, да?
— Что у тебя на уме, Иллон? — Фрэн прямо читала мои мысли. — Финиан все никак времени для свадьбы не найдет?
— Если бы только. Познакомилась вчера с одним человеком… — Я рассказала ей о Груте и двух наших встречах.
— Как в песне поется. — Голос Фрэн окреп: — «Пришла любовь — с ней не поспоришь».
Я покачала головой:
— Не поэтому. Просто с ним я чувствую себя равной. Финиан привык считать меня… не могу даже объяснить… не такой самостоятельной, не такой взрослой, как он сам. Понимаю, выглядит смешно, причем в каком-то смысле он прав. Но я замечаю это отношение к себе все чаще, и оно мне не нравится.
— На днях мы с тобой разговаривали, и я вспомнила себя подростком, чтобы сравнить — была ли я чем-то похожа на Дейзи. Еще как! Одно время чудовищно вела себя с родителями. Знаю, что отец вконец извелся из-за моих выходок, так переживал.
— А что влюбилась в учителя истории на двенадцать лет старше себя? Какому отцу такое понравится?
— В том-то и дело. Все мы тогда думали, какая ты рисковая — не просто влюбилась в учителя, а решила, что он тебе достанется, хоть небо на землю упадет. Но в то время твой отец не бывал дома по шесть дней в неделю, а иногда месяцами, когда уезжал на гастроли.
— И что?
— А то, что Финиан заменил тебе папочку. Вы ходили на прогулки, разговаривали об истории, пели дуэтом на вечеринках, как раньше ты пела с отцом. Он надоумил тебя заняться археологией, настоял, чтобы ты продолжала изучать латынь, а главное — ни разу с тобой не переспал. Понятно, о чем я?
Я покачала головой.
— Слушай дальше. Когда твой отец получил роль в телевизионном сериале, ты стала видеться с ним гораздо чаще, чем с Финианом. Встречалась с парнями-однолетками, кое-кому не отказывала в близости. В последние два года отец снова исчез из твоей жизни, и что произошло? Вернулся Финиан. Сказать почему? Ты никогда не порывала с домом, как другие, чтобы найти свое место в жизни. Потом отношения с родителями восстанавливаются, но это уже отношения между взрослыми людьми. А ты все живешь с мамой, работаешь в городе, где выросла, я остаюсь твоей лучшей подругой… Раз уж меня понесло, знаешь, отчего ты вечно суетишься, что и какого цвета надеть? Подсознательно, как хамелеон, стараешься приспособиться. Спрятать под тряпками, что внутри. А там, в глубине, — действующий вулкан, в любой день жди извержения. Или он потух? Помяни мое слово: выйдешь замуж за Финиана — сама засомневаешься.
— Значит, ты считаешь, что в свои тридцать восемь я должна взбунтоваться?
— Я только говорю, что встреча с Грутом открыла тебе глаза. Вопрос в том, хочешь ли ты в себя заглянуть.
— Господи, Фрэн, хорошо, что ты со мной откровенна.
— А как иначе? Тем более в таких делах.
— Все это время ты… — Мне было трудно говорить. — Ты плохо обо мне думала.
— Не делай вид, что впервые слышишь, — резко оборвала она. — Кое-что я сама только сейчас поняла, но я никогда не скрывала: ваши отношения мне не нравятся. Тебе было удобно считать, будто я просто невзлюбила Финиана. Однако моя неприязнь к нему совершенно ни при чем… — Она встала из-за стола, не сводя с меня глаз.
Слезы текли по моим щекам.
— Ради Бога, глупенькая, я люблю тебя и не хочу смотреть, как ты мучаешься. — Она протянула ко мне руки, ожидая, что я брошусь в ее объятия.
Я покачала головой и поднялась — мне было больно.
— Не нужно, Фрэн. Ты очень меня расстроила.
— Брось себя жалеть. — Чтобы куда-то девать протянутые руки, она взялась ими за спинку стула и придвинула его к столу. Потом ее затрясло, и, стоя сбоку, я увидела, что она смеется.
— Что тебя развеселило? — всхлипнула я.