Лилия прокаженных
Шрифт:
— Ситуация меняется, — заметил Галлахер, сообщив мне о происшествии. — Но почему твой ключ не подошел?
— Он от Центра исторического наследия, это внутреннее помещение. Входные ключи у главного библиотекаря. Мне нужна была возможность заходить в центр в течение рабочего дня.
— Зачем кому-то понадобилось туда ломиться?
— Хотели добраться до деревянной скульптуры, которую мы нашли в пятницу, — раскрашенной статуи Пресвятой Девы с Младенцем.
— Это такая ценность?
— Стоит она, вероятно, немало, но похитителя ключа, думаю, больше интересовало
— И что же там?
— Представления не имею. И, пока статуя цела, едва ли узнаю.
— Почему ты решила, что они именно за этим гоняются?
— Два человека, никогда статую не видевшие, тем не менее предположили, что она полая или что внутри ее что-то спрятано. Один из них мертв, второй когда-то был близко с ним знаком.
— Его имя?
— Росс Мортимер, остановился в гостинице «Декан Свифт».
Галлахер сделал пометку в блокноте.
— Кто-нибудь еще проявлял интерес к статуе?
Я улыбнулась, хотя губы из-за ушибленной челюсти почти не слушались.
— Национальный музей, муниципальный совет, католический приходский священник, англиканский ректор — кто только на нее не претендует! Однако не пойдут же они на кражу.
— Гм. Прослежу, чтобы работники библиотеки сменили замок на двери центра, а то еще кто-нибудь воспользуется в дневное время твоим ключом и повредит статую. Ключ от нового замка тебе ни к чему — слишком опасно. И окна на ночь закрывай, даже если никуда не уходишь.
— Наехать на меня сегодня пытались не из-за ключа… — Я осторожно ощупала больную шею.
На мгновение Галлахер призадумался.
— Как сказать. Водитель мог здорово разозлиться, что зря старался.
Он поднялся.
— Есть одно… Ладно, забудь. — Я хотела сказать, что Бен Аделола и Даррен Бирн тоже могли иметь какое-то отношение к скульптуре, но что Галлахеру это сейчас даст? — Никогда не спрашивала, как твои дела…
— Развод состоялся, дети остаются со мной. Я ни с кем не встречаюсь. А ты? Слышал, скоро замуж выходишь?
— Мы не решили, когда точно.
— Не тяни, — посоветовал Галлахер. — Спасибо за кофе. Когда с Питом закончу, позвоню Болтонам. Даже если они не причастны, пусть все же усвоят — за угрозы отвечать придется по полной.
Провожая его до машины, я заметила в ясном голубом небе похожую на головку цветной капусты огромную грозовую тучу, нависшую над окраиной города.
— Видно, погода меняется, — прокомментировал Галлахер.
— Лишь бы до вечера дождь не пошел. Финиан устраивает барбекю в Брукфилде. Не хочешь присоединиться?
— Охотно.
— Тогда приезжай к семи.
Я вернулась в дом позвонить Фрэн и Финиану.
Дождь полил в пять, и два часа спустя еще продолжался — не мелкий моросящий дождик, а тропический ливень, стучащий молотком по стеклянной крыше оранжереи и падающий с нее на землю каскадами воды. Мы с Финианом стояли, наблюдая за тем, что творилось вокруг, и не верили своим глазам — слишком неожиданно изменилась погода. Издалека доносились раскаты грома.
Около шести стало ясно, что барбекю придется отменить,
В результате объявились только Фрэн и Мэтт Галлахер. Моя подруга все равно оказалась не у дел — сотрудница загородного пансионата, она вынуждена сидеть дома из-за карантина. Галлахер сказал, что приехал сообщить о встрече с Россом Мортимером, хотя я-то знала: он не устоял перед искушением поужинать и выпить вина подальше от своих коллег.
Едва успев познакомиться, они с Фрэн уже оживленно болтали в большой кухне, пока пицца стояла в духовке. Артур дремал в гостиной — последнее время он спал не меньше Бесс, пристроившейся у него в ногах.
— Ты ведь останешься на ночь? — Из-за шума дождя я едва расслышала вопрос Финиана. Когда он узнал о случившемся на мосту, то предложил мне переночевать в Брукфилде.
— Скорее всего, — пробормотала я, ощупывая шею, которая теперь не только болела, а еще и не поворачивалась. Даже отдохнуть перед поездкой не получилось — лежать было слишком неудобно. — Кстати, — напрягла я голос, — спасибо за материалы, которые ты вчера вечером оставил.
— Нашла что-нибудь интересное?
— Статую Девы действительно сожгли при всем честном народе. А после конфискации монастырского имущества сундуки Генриха Восьмого неплохо пополнились.
— Пожалуй, разгадку вашей статуи нужно поискать в хрониках более раннего периода.
— Сама так подумала. Давай перейдем в кухню, здесь разговаривать невозможно.
Когда мы вошли, гости, сидя друг против друга за кухонным столом, громко над чем-то смеялись. Увидев нас, Галлахер попытался сделать серьезный вид, но ему помешала Фрэн. Подняв свой стакан, она объявила:
— Знакомьтесь — рыцарь Мэтт Галахад, [14] спаситель отчаявшихся девиц и тоскующих по мужской ласке женщин.
14
Галахад — в легендах о короле Артуре рыцарь, сын Ланселота; воплощение отваги и благородства.
— Хочу тебе кое-что сказать, Иллон. — Галлахер со смущенным видом перевел взгляд на Финиана. — Может, мы… — Он кивнул мне, предлагая выйти и поговорить наедине.
— Здесь все друзья, Мэтт, можешь не беспокоиться. — Я села рядом с Фрэн.
Финиан пошел принести еще бутылку вина из своих запасов. Гибко изогнувшись, Фрэн дотянулась до дверцы духового шкафа и приоткрыла ее, чтобы проверить, не подгорает ли пицца.
— По дороге сюда я заехал в гостиницу повидать Росса Мортимера, — начал Галлахер. — Он сидел в баре, мы поговорили, и, по-моему, его можно исключить из числа подозреваемых. Во-первых, я думаю, он физически не мог забраться в гостиную через окно, во-вторых — не умеет водить машину.