Линии на руке 2
Шрифт:
— Экраны?
— Да, есть такие штуки, которые не дают человека найти, их из туманников делают. Седьмой уровень.
Теперь все встало на свои места, а я-то гадал, как эти люди на обширных просторах, с кучей возможных путей и маршрутов, нашли группу Кости. Нюхач — очень редкий и крайне ценный перк, неудивительно теперь, почему Дмитрий потребовал такую непомерную сумму за свою работу, за меньшее они бы и не пошевелились, наверное.
— Еще ладно вышло, что тебя не утащили далеко, — продолжил говорить мужчина, — Маша сказала, что тебя в Лесной несут, ну мы и побежали,
— Эти уроды, которые меня волокли, напоролись в синьке сперва на кислотников, потом на медведя, потеряли двоих, раны еще залечивали часа два.
— Понятно тогда. Точно дилетанты. Повезло — и тебе и нам.
— Угу, повезло, — ответил я, вспоминая, как меня били после первой стычки с кислотниками.
Все-таки не зря кричал, не зря тянул время, любыми способами. Как знать, успел бы Дмитрий со своими людьми, если бы не та драка в синей зоне? Возможно, что и нет.
Отведенный мне час пролетел словно вспышка молнии, я даже не заметил, как пришло время отправляться на перерождение. Просто в какой-то момент Дмитрий взглянул на часы, остановился, взглянул на бойца, шедшего от него сбоку, и кивнул в мою сторону. Пистолетный выстрел пришлось пережить дважды — предвидение работало без сбоев.
Пробуждение произошло как всегда внезапно. Мгновение темноты, и вот ты осознаешь себя стоящим в знакомой комнате. Решетка, двери, окно с торчащим оттуда пулеметным стволом. Здравствуй Перекресток, никак ты меня не отпускаешь.
Перерождение полностью устранило все повреждения тела. Излечилась саднящая кожа, пропали синяки, вернулись на место зубы. Дорогое, конечно, вышло лечение, зато весьма эффективное.
— Что-то зачастили сегодня, — раздался голос из ниши с пулеметом, — не задерживай процесс, иди уже.
Где-то в глубине каменной кладки лязгнул механизм, и решетка, закрывающая выход, дернулась, освобождаясь от засова.
В следующей комнате последовала стандартная процедура регистрации, но в отличии от прошлого раза отпускать меня сразу никто не собирался. Охранник вместо того, чтобы открыть дверь наружу, приказал сесть на лавку, а сам взял в руки трубку древнего телефона и попросил передать некому Игнату, чтобы тот подошел к алтарю.
— Чего напрягся? — взглянув на меня, спросил охранник. — С тобой Алиев хотел встретится, это человек Димы Колесникова.
— А если он меня грохнуть собирается?
— Я закон не нарушаю. Любые убийства в Перекрестке возможны только по договоренности. Если есть какие-то претензии, иди к шерифу, пиши заяву
— Да нет, нормально все, — ответил я.
— Вот и замечательно.
— Еще вопрос. Где-то час назад должны были несколько человек возродиться, они из Лесного — люди Креста. Их группа утром напала на торговый караван. Эта информация может быть полезна?
— В какой-то мере да, — кивнул охранник. — Имена их скажи, я передам куда надо, но ни на что особо не рассчитывай, ловить их мы не будем. Мало ли ты, парень, решил свои счеты нашими руками свести, прости уж, но доверия к тебе нет — ты человек новый, но, обещаю, к людям этим, если что, присмотримся.
— Колесников
— Это уже ваши заморочки, вот если бы они в Перекрестке на тебя напали, тогда конечно, мы бы их прижали, а так — нет. Все что в зонах происходит, нас не касается. Пойми, мы с Лесным не воюем в открытую, торгуем даже. Вот если бы Крест сам здесь возродился или некоторые его дружки, за которых можно выкуп получить, тогда другой разговор, а шестерки его нам не интересны. Если начать беспределить и обнулять всех, то какая о нас слава пойдет? Правильно — дурная, а это для бизнеса плохо.
— А если они диверсию готовят?
— Ну Крест же не идиот, это двадцать лет назад мы слабы были, а сейчас времена изменились. Мэр если захочет, может Лесной по бревнышку раскатать.
— Ясно, — кивнул я.
Жаль. Получается от властей помощи ждать не приходится, и стоит рассчитывать только на себя, впрочем, было бы тут чему удивляться.
В охраняемой зоне мне пришлось провести около получаса, и за это время, через процедуру возрождения прошло три человека. Три злых, и чем-то очень расстроенных человека. По отдельным репликам становилось понятно, что это была группа рейдеров, которым не повезло напороться на стаю тварей пятого уровня, раскатавших людей, как каток хомяка.
Вообще, если прикинуть, то люди, промышлявшие в синих и фиолетовых зонах, умирали очень часто. Слишком опасное это ремесло. С другой стороны, возможность заработать за день до десяти тысяч монет на брата гнала туда сотни людей, и далеко не каждый из них готов был столкнуться с серьезной опасностью.
Умирали рейдеры пачками, чтобы на следующий день вновь идти на дело, подвергая себя нешуточному риску. Никто не верит, что может слить свои полоски в ноль, а это далеко не так, и нередки случаи, когда человек с чистой, как у новорожденного, правой рукой шел в рейд, надеясь отбить деньги, и больше никогда не возвращался обратно. Как сказал классик: «Смерть — это то, что бывает с другими». Мало кто верит, что финал — это действительно финал.
— Эй, Максим, — отвлек меня от размышлений охранник, — пришли за тобой.
Человек, ждавший меня снаружи, выглядел несколько нервно. Он будто бы немного меня опасался, постоянно теребя рукоять пистолета, торчащую в открытой кобуре. Молодой, вряд ли больше двадцати лет, со смешными усами, растущими как-то неравномерно. Мужчина совсем не походил на матерого бойца, хотя, мне пришлось напомнить себе про обманчивость первого впечатления.
— Привет, — помахал я рукой, — могу я с Машей увидеться?
— Д-да, — немного запнувшись, сказал Игнат, — пойдем, только ты впереди, я скажу куда.
И опять я почувствовал себя в шкуре конвоируемого, хотя, конечно ситуация была не столь критичной, как пару недель назад. Никто в спину мне не тыкал стволом пистолета, да и враждебного отношения я не ощущал.
— Ты на Колесникова работаешь? — спросил я, обернувшись.
— Не то, чтобы работаю на него, — ответил Игнат, — скорее с ним — помогаю решать дела в городе. Он занимается добычей, а я сбытом. Друзья мы.