Линия
Шрифт:
Время действия: десятое марта
Место действия: Сеул, медицинская клиника. Палата, где лежит Серёга.
Начало цитаты из — шестнадцатый щелчок зубами.
Стоя рядом с кроватью, ЮнМи пытается делать зарядку.
Оу-х, какой же я деревянный! Ни согнуться, ни разогнуться. Наверное, сейчас даже ниже того уровня, когда ДжуБон обзывал меня «дохлым кальмаром»! Чёртовы законники, чёртова армия, чёртова Корея! Из-за
Стараясь не нарушать ритм дыхания, делаю плавные наклоны вперёд, желая растянуть мышцы, потерявшие за время неподвижности свою эластичность. Разогнувшись в очередной раз и подняв голову, обнаруживаю врача, стоящего в дверях палаты и смотрящего на меня с каким-то странным выражением на лице. Прекратив изображать «кальмара на последнем издыхании», вежливо здороваюсь, делая поклон. Но отклика почему-то не получаю. Обычно корректно ведущий себя мужчина, игнорирует приветствие. На некоторое время замираем друг перед другом. Я несколько удивлённо, он — о чём-то думая.
— ЮнМи, всё в порядке? — наконец очнувшись, интересуется аджосии при этом так и не сказав «здрасти».
— Да, всё хорошо. Спасибо, что беспокоитесь обо мне.
— Смотрю, ты уже делаешь гимнастику. Молодец. Какие ощущения?
— Пока не очень хорошие. Мышцы дряблые, а суставы плохо сгибаются.
— После длительного времени, проведённого в неподвижности, в этом нет ничего удивительного, — утешающе сообщает мне доктор и спрашивает: — Ты уже знаешь новость?
— Какую?
Находиться в сети мне можно несколько часов в день, но фактически я в ней не бываю. Чёт «рубит» меня в «планшетное время». Глаза просто сами закрываются, стоит начать что-нибудь внимательно читать, осмысливая информацию. Засыпаю буквально через пару минут. Когда пожаловался на проблему, объяснили: это от недостатка сил. Организм находится в стадии восстановления, а усиление мыслительной деятельности, на которую может расходоваться до четверти всей энергии, имеющейся в его распоряжении, по-видимому быстро «съедает» весь резерв. После чего, естественно, наступает уход в режим «энергосбережения», то бишь в сон. Короче, я практически полный «разволюшен». Не способный ни двигаться, ни соображать.
— Вчера вечером звезда корейской музыки, госпожа Солли, была найдена мёртвой у себя дома, — со значением глядя мне в глаза, сообщает доктор.
Пару секунд молчим. Врач — выжидающе, я — озадаченно.
— Очень жаль, — говорю то, что действительно чувствую и добавляю: — Я устала.
Разворачиваюсь и неспешно иду к кровати с желанием лечь, закрыть глаза и ни с кем не разговаривать.
Конец цитаты из — шестнадцатый щелчок зубами.
Время действия: (часа на два позже).
Место действия: там же.
Просыпаюсь. У кровати застыли два юриста. Теперь уже можно сказать, что моих юристов, — они только на меня работают. Заметив, что я проснулся
— Что случилось?
— Как вы уже знаете, погибла Солли, — первый взял слово бывший начальник отдела.
Ждёт подтверждения, киваю.
— В связи с этим в СМИ поднялась старая тема, что АйЮ знала, что Солли умрёт, и ничего не сделала, чтобы это предотвратить. Всё как после смерти Ли ДжонХёна, когда потребовалось отвлечь внимание от вашего заявления на концерте.
Вспоминаю. Мало того, что всё время с момента концерта в «Анян», про который корейские СМИ почему-то умалчивали (лишь на интернет-ресурсах малость поквакивая о подробностях, да и всё), так ещё буквально за день до начала пиар-компании оппозиции, в медиа- пространство вывалили сенсацию: «АйЮ знала, что Ли ДжонХён умрёт, и ничего не сделала, чтобы это предотвратить!'После опубликования данной новости начавшееся в СМИ иначе как 'понеслось дерьмо по трубам» не назвать. Новостные агентства и жёлтая пресса самого разного толка как с цепи сорвались. Основной вопрос, который буквально все пытаются выяснить — «могла ли главная няшка страны действительно что-нибудь сделать, а если да, то что?» «ОПБ», со своими вопросами к правящей партии насчёт безобразий в отношении меня, просто «утонула» на фоне столь внезапно вздыбившегося мутного «информационного цунами». Кому там теперь интересна арестантка ЮнМи, когда, оказывается, «первая любовь нации, годами притворяющаяся, — фальшивка»? Нация — в шоке. Фанаты ДжонХёна — в негодовании. Юэйны — в бешенстве (обидели их кумира). АйЮ, похоже, — в трансе, поскольку до сих пор молчит.
Я тогда наблюдал процесс разворачивания скандала со знаменитостью, чтобы отвлечь внимание от проблем в стране, поднятых мной на концерте. Сейчас второй круг? Неужели будут «тыкать палками» в «фею нации» до выборов президента?
— Интересно, а теперь то что? С журналистами не общаюсь, молчу, старательно починяю свою тушку. — Смотрю на старшего.
— Мы здесь, чтобы предупредить, успокоить в прошлый раз вы остро прореагировали. Эта компания с вами не связана. — С юристами понятно, эти двое обожглись на молоке, теперь на воду дуют.
Мне тогда, как и сейчас, эти компании до лампочки. Был повод посерьёзней начинать голодовку, чем всякие глупости про меня в жёлтых и проправительственных СМИ, — тогда зечки объявили меня ведьмой и флешмоб устроили. Но не буду отрицать слова юристов, пусть не расслабляются. Тем более, они же и виноваты в моей голодовке. Они обещали документы об отмене судимости через десять дней, а ушло на отмену почти три недели. Теперь ждём, когда судебное решение до тюрьмы дойдёт и меня официально выпустят.
Видя, что я закончил думу думать, старшой продолжил объяснения.
— Предполагаем, что скандал с АйЮ связан с начавшейся предвыборной компанией. В марте выдвижение и регистрация кандидатов в депутаты. В апреле выборы парламента, в мае выборы президента. ГынХе планирует идти на второй срок. Проблем в стране полно, надо отвлечь внимание от этих проблем.
— Слышала. Выборы в лучшем случае это театр, а в худшем балаган.
— Грубовато, но по сути верно. Поэтому просим не делать никаких заявлений журналистам. С госпожами ДжеМин-сии и СунОк-сии мы уже побеседовали, объяснили ситуацию. В больнице к вам в палату журналисты не проникнут, на этаже охрана. Маме и онни выделена машина так же с охраной. Вернее её никто не забирал, даже когда вы находились в тюрьме. Поправитесь, за вашей семьёй две машины закрепят. Спокойно лечитесь, восстанавливайтесь.