Линни: Во имя любви
Шрифт:
— Я не могу, — ответила я.
— Но почему? Как работник библиотеки, ты имеешь право их посещать. И я уверен, что Селина Брансвик тоже там будет, так что ты по крайней мере не будешь чувствовать себя одиноко.
«Это еще одна причина, по которой мне не стоит туда идти», — подумала я.
— Я просто… Я никогда не посещала подобных мероприятий.
Я подумала об объявлении, которое мистер Уорс вывесил сегодня утром. «Бабочки Индии» — было написано на нем, а ниже, маленькими буквами: «Приглашаются все члены клуба и их гости».
— Ты тоже туда пойдешь?
Шейкер покачал
— Меня не интересуют ни Индия, ни бабочки. Но я уверен, что тебе эта лекция понравится.
Он посмотрел на старую шляпку своей матери, которую я все еще носила.
Я знала, что одета слишком старомодно, чтобы посещать лекции. Моя одежда недвусмысленно давала понять о моем скромном достатке, и, хотя для работы этого было достаточно, у меня перед глазами стояла заносчивая мисс Брансвик, одетая в элегантное пальто.
— Подумай над моим предложением, — сказал Шейкер.
На следующий день Шейкер стремглав помчался куда-то во время обеденного перерыва и вернулся с пухлым, упакованным в бумагу свертком. По пути домой он держал сверток на коленях, положив сверху руки, словно ему нравилось его касаться. Как только мы зашли в гостиную, Шейкер вручил этот сверток мне. Я его открыла. Там лежали платье и накидка с капюшоном. Платье было сшито из тяжелого узорчатого янтарного шелка с широкими, постепенно сужающимися книзу рукавами. Воротник и низ платья были украшены зубчиками. Накидка оказалась шерстяной, более насыщенного золотистого оттенка.
Миссис Смолпис, которая сидела на диване, прижимая руки к животу, приглушенно вскрикнула.
— Несварение, — сказала она громче, чем это было необходимо. — Я посылала сегодня Мэри за семенами тмина, но они совсем не помогли.
— Я не знал, понравится ли тебе эта одежда, — произнес Шейкер, после того как мы отвернулись от его матери. — Но я подумал, что для лекции…
— Конечно. Это прекрасный наряд, Шейкер! — воскликнула я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.
— Продавщица в магазине сказала мне, что тебе понадобятся также… некоторые вещи. Они внутри платья, — произнес он, стараясь не смотреть мне в глаза.
Я поискала в складках благоухающего сиренью шелка и нашла накрахмаленную нижнюю юбку и турнюр [13] .
— Здесь все такое красивое, Шейкер, — сказала я. — Я не знаю, могу ли я принять такой подарок.
— Просто примерь его, Линни. Пожалуйста.
Платье действительно было очень красивым. Я мысленно сравнила его с нарядами Китаянки Салли и поняла теперь, что они были гораздо хуже и не выглядели так достойно, как это платье из узорчатого янтарного шелка. Когда я спустилась в гостиную, Шейкер, улыбаясь, захлопал в ладоши.
13
Турнюр — принадлежность женского туалета, имеющая вид подушечки, которая подкладывалась под платье ниже талии для придания фигуре пышности (по моде XIX в.).(Примеч.перев.)
— Я так и знал, что этот цвет
Миссис Смолпис прикрыла рот рукой, сдерживая отрыжку.
— Линнет хорошо выглядит и в своих рабочих платьях, — язвительно заметила она. — Нельзя сшить шелковый кошелек из свиного уха. И потом, зачем покупать ей что-то новое? Ты ее балуешь. Тех денег, которые она платит за еду и ночлег, все равно слишком мало.
— Мама, что ты имеешь в виду? Как это «платит»?
Миссис Смолпис задрала подбородок, но ее голос задрожал.
— Все это время я забирала те деньги, которые она зарабатывала, и в конце этого месяца я поступлю так же. Это справедливо.
Шейкер подошел к матери.
— Ты вернешь ей эти деньги, — сказал он. — Линни их заработала. И если я решу купить ей что-нибудь красивое, то это мое дело, и оно больше никого не касается.
Я отвернулась к каминной полке, словно проверяя, есть ли там пыль, а на самом деле скрывая от миссис Смолпис слабую, но удовлетворенную улыбку.
Мне так понравились новое платье и накидка, что я решила все-таки посетить лекцию о бабочках. Однако стоило мне прийти туда, как всю мою самоуверенность словно ветром сдуло. Пробираясь сквозь толпу, я ужасно нервничала.
Вскоре под корсетом стало мокро от пота, но я старалась сохранять невозмутимый вид, продумывая каждое свое движение и слово. Я заметила Селину, которая сидела рядом с невысокой худощавой девушкой. У девушки были рыжие, словно лисий мех, волосы и темно-серые выразительные глаза. Ее яркую внешность немного портил довольно длинный нос.
Когда после лекции, прочитанной мистером Принсипом, пожилым джентльменом с угрожающе красным цветом лица, толпа собралась вокруг стола с чаем и пирожными, Селина оказалась совсем рядом со мной.
— Здравствуйте, мисс Брансвик, — сказала я, стараясь держаться уверенно в своем янтарном платье.
— О, мисс Смолпис. Я не узнала вас, — произнесла Селина, не ответив на мою улыбку. — Мисс Смолпис, это моя лучшая подруга, мисс Фейт Веспри.
Фейт широко мне улыбнулась, выставив на обозрение все зубы — они были мелкие и ровные.
— Так это та самая кузина! — на одном дыхании выпалила она высоким голосом.
Я заметила, что Селина толкнула ее локтем в бок, но Фейт, похоже, не обратила на это внимания.
— Селина говорила мне, что теперь у мистера Смолписа живет его кузина. И как вы находите Ливерпуль? Вы сами откуда? Из Бристоля?
— Из Моркама, мисс Веспри, — твердо ответила я. Я была готова к любым вопросам. Кроме той информации, которой снабдил меня Шейкер, я сама прочитала все, что смогла найти о Моркаме и его истории, и детально продумала свое вымышленное прошлое, включая даты и места. К счастью, память у меня была отличная.
— Пожалуйста, называйте меня Фейт. Я знаю, Селина считает, что это невежливо — сразу требовать, чтобы тебя называли по имени, но я уверена, что мы с вами подружимся. Я обожаю бывать возле моря, — она продолжала тараторить без умолку. — Ну не прелестная ли комната для чая — о, а как она называется? Стрелецкая комната? Кажется, здесь ничего не поменялось. Мы с мамой и папой были тут в прошлом году.