Лиорская мельница

Андросов Андрей

– А, эта банка. Как я сказал, с ней все нормально. Разница как между гравиком и гравкой. Вроде похожи, но работают по-разному. Она предназначена не для того, чтобы выпускать весь эйр за раз. Наоборот, понемногу стравливает. Компрессор в траке видел?

– Глаза бы мои его не видели. Каждый раз качать приходится.

– Компрессор берет сырой эйр из бака, после чего под давлением гонит его в двигатель. А качать тебе приходится, потому что компрессор крутится движком. Чтобы компрессор заработал, должен работать двигатель, а двигателю

нужен эйр под давлением. Поэтому ты вручную качаешь первую порцию эйра. А дальше оно уже само.

– А банка тут причем?

– Твоя банка это как маленький компрессор. Там внутри эйр под давлением и мембранка. Мембранка эйр пропускает, но медленно. Для мелких двигателей, как на пилах, хватает. Видишь, тут крышка скручивается? Как только скрутил, эйр пошел. Можно прицепить шланг и что-нибудь запитать. Разом выпустить можно, но это будет просто пшик. Чтобы эйр жахнул, нужно давление повысить резко, а настолько эту банку не переделать. Проще расплавить и заново свести.

– А если я по ней кувалдой стукну? Резко же получится.

– Если ты по ней собираешься стукать кувалдой, – с интересом прислушивающийся Ярлан вклинился в разговор. – Меня предупреди. За часок. Я на другой конец Плеши свалю.

– Да я так, из интереса. Кувалда мне для другого нужна. А жахнет очень сильно?

– Логи, жахнет так сильно, что твою задницу найдут в Талензе. Если не размажется об купол раньше, – Брак тоже потянулся в сумку за флягой. – Да и стоит такая банка дорого. Здесь сталь крепкая, такую на коленке не сваришь. Сводить тяжело, ну и мембранку поди достань.

– А мембранка откуда? Сильно дорогая?

Внезапно подал голос молчавший до этого Квок:

– Мембрану с драков добывают, причем нужны матерые. Мембраны там много, но достать взрослого драка тяжело. Стоит она дорого, к тому же сдыхает в течение нескольких лет, грубеет и рассыхается. На островах одна интересная рыбка водится, с нее тоже можно достать. Но качеством хуже и дохнет быстрее.

Ярлан гордо потрепал сына по голове.

– Квок голова. В том году из Поиска вернулся.

– Далеко был? – Брак взглянул на парня с любопытством.

– Далеко. В Нью-Арке два года жил, потом на острова подался. Я неплохой механик, пригласили в Аркензо на верфи. Там нахватался.

– И как тебе работать на доми?

– Непривычно. Там все сложнее. В двух словах не опишешь. Большие города это, это… Ну вот у нас есть Большой Сход. Сколько здесь людей? Тысяча? Две? Кажется, что много. Но в Нью-Арке в одних только городских трущобах живет раз в пять больше. И это даже не самый большой город на Гардаше. Аркензо же еще внушительнее. Самое сложное, это бесконечные правила. Туда не ходить, это не делать. К этому доми так обращайся, к тому по-другому. Нарушить что-нибудь очень легко, а наказания суровые. Я по первому времени из тюрячки не вылезал, косячил все время. Потом пообвыкся.

– А в Республике не был?

– Не-а.

Так далеко на север не полез. Холодно там, даже летом. Я только в Поиске понял, зачем нас туда отправляют. В кланах все просто. Захотел – дал в морду. Украл – получил по морде. Захотел что ляпнуть, никто тебе слова поперек не скажет. Хочешь – охоться, не хочешь – не охоться. Будь полезен, и все, ты свой, ты при деле и сытый. А там… Я однажды загремел под стражу только за то, что карманнику руку сломал и зубы выбил. Представьте, у них тебя за это еще и накажут!

– Брешешь, – Логи неверяще покачал головой.

– А зачем мне? Вот ты, толстый, в Поиск когда? В этом году? В следующем?

– В этом.

– Давай уговор. Если вернешься и все еще будешь думать, что я брешу – можешь выбить мне два зуба, на выбор. А если хватит яиц признать, что я был прав – я выбью два зуба тебе. Идет?

– А если не договоримся?

– Тогда просто помудохаемся.

– Договорились.

Спорящие с силой стукнулись кулаками.

Тарга давно покинула уютную прохладу Глотки и теперь плавно катилась по степи на север. Солнце стремительно возносилось к зениту, начало ощутимо припекать. Металл кузова нагрелся, и все четверо глубоко задышали, гоняя эйр по телу.

Ярлан кемарил, развалившись на лавке.

– А еще жадные они, – Квок с удовольствием делился своими впечатлениями, найдя две пары свежих благодарных ушей. – Доми за деньги родную мать продадут. Потом украдут и еще раз продадут.

– У них тоже кри в ходу?

– В ходу. Но предпочитают золото или серебро. Кристаллы ценный ресурс, их в основном используют для мелкого обмена и подпольных торгов. А все солидные сделки только за вот это, – разведчик за шнурок вытянул из-под кожанки маленькую блестящую монетку, кинул Браку. – Серебряная, с первого заработка. Оставил на память.

Калека внимательно изучил монетку, повертел в пальцах. Круглая, неровная, вся покрытая мелким повторяющимся узором. На одной стороне какие-то мелкие надписи, на другой - глубоко вдавленный отпечаток пальца.

– А палец зачем? – он передал монетку требовательно протянувшему руку Логи.

– От подделок. Это палец какой-то важной шишки. Гарантия чистоты металла. Расплавить всякий сможет, а отпечаток ты попробуй подделать.

– И что, важная шишка лично каждую монетку сводит? Их же там тысячи. Палец отсохнет.

– Скорее, миллионы. Знаешь, я даже не задумывался об этом. Реально ведь отсохнет. Тоже мне, важная шишка, сидеть в подвале надышавшись эйром и пальцем шлепать от рассвета до заката.

Квок за шнурок забрал амулет у толстяка, повесил на шею. Расстегнул куртку, подставив лучам солнца удивительно волосатую грудь. Почесался.

– Может, раба какого держат, чтобы палец прикладывал. Кто проверять полезет? Мол, о Великий Доми, дозволь сравнить сию презренную монету с твоим драгоценнейшим перстом!