Липкие сны
Шрифт:
Андрей согласился сразу, хоть и не знал точно, почему и что именно хотел получить от этого опыта. Но работа на радио ему нравилась, как и популярность, которая понемногу росла. Может, потому он и решился – стало интересно, каково это, «раскачать» целый зал живых людей, настоящих, а не эфемерных радиослушателей.
Народу в первый раз было немного, но страшно, и от волнения Андрей совершенно не мог управлять своим голосом – то срывался на девчачий визг, когда выкрикивал в микрофон что-нибудь ободряющее, то тараторил так, что из зала было не разобрать слова. Но зрителям
Больше всего ведущего впечатлила сила энергии, которую передавал зал, выплёскивал на сцену, и которая словно электризовала тело, не говоря уже о душе. Люди кричали и ликовали, когда он этого желал, аплодировали, делали, то, что он хотел во время конкурсов, и эта волна поднимала выше всякого пьедестала.
Андрею хотелось кричать в микрофон ещё громче, скакать по сцене, крутиться волчком, накручивать и накручивать, и узнать, насколько сильным может быть апогей этой мощи. Он чувствовал себя рок-звездой из восьмидесятых, Акселем Роузом, если принять во внимание срывающийся голос, но, чёрт возьми, самой настоящей рок-звездой.
Потому-то вторую Ночь кино и все последующие он продумывал серьёзнее, щепетильно корпел над сценарием, филигранно подбирал, выверял и обрезал музыку, выдумывал такие конкурсы, которые разжигали зал ещё сильнее. И каждая Ночь кино проходила с битком заполненным залом. Андрею не раз доводилось слышать вскользь, как кто-то, кому не удалось купить билет, просил Роберта за плату мимо кассы пропустить ещё одного зрителя на шоу, хоть даже табуретку в проходе поставить. И всем было ясно, что приходят люди не на фильмы. По крайней мере, на кино не в первую очередь.
Это было золотое время, и ведущий чувствовал себя настоящей звездой. Таким он и был.
Предложи Роберт начать работать киномехаником тогда, Андрей едва ли согласился бы запирать себя в маленьком мирке, когда перед ним открылся мир зрительного зала и ещё большей популярности.
Как-то раз Андрей увидел на странице в ВК одного приятеля пост, в котором тот рассказывал свою историю успеха. Она, как перекачанная шина, трещала по швам, но не от воздуха, а самолюбования и пафоса. Читая этот текст, где знакомый рассказывал о себе от третьего лица и обязательно в настоящем времени, Андрей не мог не представлять, как на фоне повествования звучит музыка из новостей, трубящая о великих свершениях.
В таком-то году он заканчивает такой-то университет и начинает работать MC и Djеем в таком-то (наверное, именитом) ночном клубе… Уже через три месяца он с партнёрами открывает собственный коктейль-бар, и тот сразу становится одним из самых популярных заведений Оренбурга…
Дочитывать пост Андрей не стал – побоялся, что ещё немного и его вырвет аплодисментами и пронесёт восторгом. Но хоть себе он в этом ни за что бы не признался, в глубине души знал, что тоже может кое-о-чем порассказать в таком же духе.
Например, как вскоре после дембеля он устроился (устраивается) работать в крупный медиахолдинг радиоведущим, и уже через три месяца ему доверили (доверяют) проводить самые ответственные утренние эфиры.
Вскоре после этого он запускает собственное шоу, а затем
Но то было много лет назад, а последние два года такие мероприятия уже не случались и вовсе.
За два года может всякое измениться. У Роберта появилась семья с маленьким ребёнком и пропала энергия на что-либо, кроме прямых рабочих обязанностей. А Андрей перестал работать на радио и долго не работал вообще, пока не стал маленьким повелителем аппаратной киномеханика.
Второй сон
Там же он увидел и второй яркий сон, когда прилёг покимарить во время сеанса.
Андрей стоял в густой тьме, набитой кем-то или чем-то так плотно, что чувствовал, как воздух словно придавливает тонкие волоски на руках. Всё вокруг копошилось и зудело, нетерпение тех, кто наполнял этот мир, слышалось и вибрировало в темноте. Но вдруг далеко впереди вспыхнули разноцветные огни, словно беззвучным взрывом. Затухли, и враз стало тихо.
И мир взорвался снова очередью всполыхов света и барабанным брейком такой громкости и мощи, что на секунду даже напугал Андрея. Но теперь он смог разглядеть далеко впереди и внизу сцену, которая будто дрожала от всплесков света и забористого тяжёлого рока, а затем услышал и визг вокалиста группы. Люди вокруг оживились и тоже стали вопить, приветствуя начало шоу, и Андрей понял, где находится, и что происходит.
Он даже узнал песню – «Bang Your Head» группы Quiet Riot, одна из тех, под которые ведущий любил появляться перед зрителями.
Воздух рвало мощью визжащей гитары и криками толпы, далеко внизу и впереди музыканты так выкладывались, что казалось, ещё немного и повзрываются к чертям от драйва, если не сумеют выплеснуть его сильнее и полнее, и Андрей готов был поспорить, что так оно и случится. Иначе просто не может быть.
Но вместо восторга, как все, он чувствовал, что в нём закипает густая, словно липкая смоль, ярость цвета крови. Он ненавидел этих песняров за то, что они – на сцене перед зрителями. Не Андрей, ведущий, а эти педиковатые попугаи лакомятся драйвом зала, когда всё должно быть с точностью наоборот.
Он переминался с ноги на ногу, сжимая и разжимая кулаки, и сплёвывал слова припева, но не просто так, а с ясным пониманием, чьи именно головы сейчас бы с удовольствием размозжил. Этих клоунов, которые купаются в свете и любви толпы. Может, и делают своё дело тоже, может, и стараются, но какого хера до сих пор на сцене не он, а они? Когда только у него есть право там находиться и получать всё добро сполна. Право на это есть у него одного.
И вдруг мир, словно согласившись с этими мыслями, вспыхнул ещё одним ярким прожектором, только теперь луч света ударил не в сцену, а прыгнул прямо вглубь зала, на него, короля здешних мест. И Андрей понял, что время пришло, и пора взять своё право.