Липкие сны
Шрифт:
– … а там, знаешь, на втором этаже есть «Спортмастер», а «Детский мир» – на третьем. Ну она и говорит, мол, пока погуляю по «Спортмастеру» (она же, бля, спортсменка!), а ты пока купи питание, встретимся у машины через двадцать минут…
… и как сильно он хочет оказаться в каком-нибудь тёплом месте, просторном месте, где не было бы ни этих панельных домов, что напоминают «дурки», ни машин, ни людей. Где ему не было бы ни холодно, ни жарко, просто – тепло. Он бы упал в траву или на согретый солнцем песок, раскинул руки в стороны и растворился.
– … я говорю:
– И почему именно за семь, да? – сказал Андрей негромким голосом.
– Вот да!
Он налил ещё по порции, друзья звякнули стаканами.
«Давай нахуяримся, Андрюх», сказал голос в голове. Этот голос валялся на дне черепа, шкрябал затылок, и звучал эхом, как из глубин колодца. «Давай», – ответил Андрюха.
Позже он включил песню ДДТ, «Любовь», и, подвывая ей, танцевал, кружился, как волчок, раскинув в стороны руки. Так танцевала какая-то девушка на сцене в одной из концертных записей. Правда, она могла кружить долго и не падать, а он, когда доходил до танцевального состояния, не мог.
Роберт к этому времени уже уехал – он всегда уезжал, когда друг нахерачивался и начинал бесноваться.
– Бабу тебе надо, – иногда с грустью в голосе, а иногда весело говорил замдиректора в такие моменты.
Чуть позже, кое-как передвигаясь по коридору, налипая на стенку, Андрей налил себе стакан воды на утро, который всегда ставил возле постели после пьянок, разложил диван, застелил его на автопилоте и рухнул. Перед тем, как заснуть, он опять почувствовал, как сильно хочет курить и улыбнулся тому, что сегодня пришёл выпить именно Роберт, который не курил. Иначе точно бы сорвался – прошла всего-то почти неделя.
Последнее, что промелькнуло в голове перед тем, как ускользнуло сознание, был образ-ощущение, как в 5D-кинотеатре. Он лежит на песке и смотрит в голубое небо, глубокое и чистое. И чувствует ласковое тепло солнца. А на верху, далеко-далеко в небе, кружат и стрекочут ласточки.
Но небо ему не приснилось, да и вообще ничего. Андрей очнулся в пять утра от того, что в ванной забурлила вода в унитазе – вечная проблема первых этажей и забитой канализации.
Когда он попытался приподняться, чтобы выпить воды, мир опасно накренился. Андрей снова лёг. Спать хотелось по-прежнему, но пить – сильнее, поэтому он медленно перекатился на бок, вытянул руку и, почти не поднимая головы с подушки, влил всю воду. Мочевой пузырь уже побаливал, но не настолько, чтобы рисковать встать с постели, поэтому Андрей решил попробовать заснуть так.
И какого хрена он вообще проснулся? Ведь после пьянок ни канализация, ни будильник не могли его растолкать – по крайней мере, в такое время.
Андрей подумал что-то ещё и заснул.
Фредди идёт
– Режим «тёплая попка»? – спросила Нина, когда Андрей включил обогрев сидений. После этого вопроса стало ясно: жена больше не обижается.
– Так точно. «Тёплая попонька», – ответил Андрей.
Ему не стоило быть резким с тем очкастым куском говна, мужем подруги Нины. Ну и что, что парень бахвалился тем, чего не заработал, и так надменно проводил экскурсию по квартире, которую подарила мама – словно сам своим трудом нажил это добро? Случается. Очкастые куски говна случаются. Хорошо уже то, что Андрей сдержался и не высказал всё, что думает по этому поводу. Просто пару раз подколол. Может, чуть больше.
Не нужно было этому мудаку говорить, что их с Ниной Ки-ки – не самая лучшая машина в своей категории, даже если это так (хотя, это не так).
Не стоило говорить такое хотя бы от того, что сам муж подруги водил Приору. Которую ему подарила мама. А Андрей заработал на Ки-ки своей головой, купил за наличку, без кредитов и прочей херни. Своими мозгами и упорством.
Как же хотелось отмудохать мужа подруги! Например, запинать под Приору, чтобы сидел там тихонько, скулил и боялся показать нос наружу. Не говоря уже о том, чтобы высказывать своё ебливое мнение и чем-то хвастать.
Андрей медленно выдохнул, расслабил плечи и немного просел в тёплом кресле.
Пара возвращалась из Оренбурга с концерта «Би-2». Хотя шоу закончилось около восьми вечера, теперь была уже ночь – они заехали в гости к друзьям. Стоило, конечно, остаться ночевать у ребят, а утром отправиться назад, но Андрей не поладил с мужем подруги, и атмосфера под конец вечера стала не очень-то приятной. К тому же, у него был бзик, который тоже погнал в ночь перематывать зимнюю трассу.
Андрей терпеть не мог засыпать и просыпаться не в своей постели. Просто ненавидел всем нутром. Но когда это началось, точно не помнил. Наверное, после службы в армии.
Нину это не слишком напрягало – так она считала. У всех есть бзики, и, если у мужа – такой безобидный, то чёрт с ним, это не страшно. Не любит человек ночевать вне дома, так и ладно. Кто-то, может, ворует в магазине, переодевается в женские платья или поджигает бомжей. Андрей просто не любит спать не в своей постели.
Другое дело – его резкость и вспыльчивость, это да. Муж подруги Нины был, конечно, тем ещё говнюком, думала она, но это не повод подъёбывать хозяина квартиры, куда ты пришёл в гости, тем более весь вечер. Тем более, если это муж подруги.
В конце концов, думала Нина, на то они и взрослые люди, чтобы управлять своими эмоциями, а не позволять им туманить голову. Мудрее нужно быть. Мудрее.
И ей, Нине, нужно проявить мудрость тоже. И успокоиться.
Девушка медленно и тихо выдохнула и погладила Андрея по бедру.
Ещё он не любит, когда его будят, и это уже точно осталось после армии. Муж рассказывал, как сильно ненавидел этот истеричный крик «Рота, подъём!», потом – бежать со всех ног в сушилку за берцами, суматошно одеваться. Кто угодно не взлюбил бы, что уж.