Лир. Книга вторая
Шрифт:
— Пойдёмте, — проговорила она и, не прощаясь, направилась по лестнице к выходу.
******
Лир был шокирован амбициями юных магов, и это ещё не наследные графья, маркизы и прочая золотая молодёжь, которая вообще не понимает отказов. Как бы там ни было, но мороженое — это путь не только к богатству, но и к сердцам студенток-красавиц. Лир надеялся, что не все из них так задирают носы.
Оставив эти мысли, он осмотрелся. Магия действительно успела навести порядок. Витрины блестели, пыль исчезла, в помещении было
******
Ветерок бодро скакал, покрывая меру за мерой, и через пару часов Лир въехал в крупное село. Как и во всех населённых пунктах, торг в ней был в самом центре. Тут продавалось всё, что могли добыть, вырастить и смастерить местные жители, поэтому покупка телеги, овощей и мяса прошла моментально. Оставался вопрос с наймом кухарки, но с этим делом нужно было обращаться к старосте, поэтому он впряг Ветерка в телегу и неспешно поехал к его дому, наблюдая, как Бродяга быстро меняет купленые продукты на приготовленые заранее ящики с инструментами для мастерской.
Староста жил в огромном двухэтажном доме и прямо с крыльца раздавал мужичью ценные указания. Народ покорно гнул спины, выслушивал информативные матюки и бежал исполнять поручение наместника короля в данном населённом пункте.
Остановив телегу у крыльца, Лир встретил неопределённый взгляд старосты, который усиленно соображал, что за хрена принесло к нему-великому, и как с им нужно общаться.
— Староста? — односложно спросил Лир.
— Ну? — в соответствии с деревенским этикетом ответил он.
— Баранки гну. Я тут представляю интересы одной знатной особы, и мне нужно, чтоб каждый день надой пяти коров дожидался переправки в леднике, мясо тоже можно, да и овощи лишними не будут. Молодую бабу, чтоб готовить хорошо умела. — нагловато перечислил нужды Лир.
— Молоко и продукты будете магией забирать? — быстро сориентировался староста.
— Верно.
— Тогда пойдёмте, ледник покажу. Надой пяти коров будет стоить два сербренных тура.
— Ты что цену-то в два раза задираешь?
— У нас молоко не принято разбавлять, так что, всё честно.
— Ладно, убедил. Масло ещё нужно сливочное.
— Сколько?
— На пять монет серебром за раз.
— А мясо и овощи?
— На серебряный.
— Подготовим, вот этот ледник. Ваш угол вот этот. Деньги на полочку, надеюсь, что подданных короля обманывать не станете.
— Не волнуйся, всё будет честно. Держи задаток. — Лир передал старосте золотой.
— О, почти за три дня расчитался.
— Давай доплачу, чтоб ровно было.
В одном золотом было двадцать серебряных. Баренс добавил ещё несколько серебряных монет, и они вернулись
— Бабу, чтоб страпала, выделить не проблема. Два золотых в месяц это будет стоит, но кормёжка и одёжка на вас.
— Устраивает.
— Тогда за год оплати, и сейчас вызову. Тебе ж помоложе?
— Да уж не старуху, это точно.
— Только, если обрюхатишь девку, на мальца не скупись. — сразу предупредил староста.
— Даже не волнуйся по этому поводу.
Нагловатая манера общения свидетельствовала о том, что человек и правда служит некоей влиятельной особе, поэтому староста решил мягко сглаживать острые углы, но и своего не упускать.
— Если баба устроит, тогда через год нужно будет оплатить следующий, а не устроит — заменим.
— Угу.
— Ну, раз угу, значит, обожди. Варуш, кликни Ерруту, пусть быстрей ветра бежит, в услужение к магам поедет.
Босоногий мальчонка припустил бегом, сверкая чёрными от грязи пятками, и скрылся в калитке пятой по счёту избы. А через две минуты он уже бежал обратно с зарёванной босой девушкой лет шестнадцати.
— Бежит. — проговорил староста. — Вы ж в столицу поедете?
— Верно, а что?
— Так торг ещё открыт, её бы приодеть, да приобуть. — проговорил староста.
— Договор есть договор. — проговорил Лир.
— Вот и хорошо.
Приодеть и приобуть вылилось в часа полтора, поэтому пришлось покупать ещё харч в дорогу и ужинать на ходу в телеге. В город они въехали за несколько минут до закрытия городских ворот, но улицы были хорошо освещены, и разгрузка телеги времени много не заняла. Сложнее было незаметно убрать коня с телегой в пространственный карман, но эта забота лежала на Бродяге, и Лир на этот счёт не переживал.
Девушка в ожидании хлопала глазами.
— Ну что, Рута-Еррута, вот тут и будем жить и работать. Кухня и жилые комнаты на втором этаже, давай, принимай хозяйство и осваивайся.
— Как мне к вам обращаться, господин?
— Моё имя Лир.
— А как зовут госпожу?
— Появится — узнаешь, а пока твоя забота, чтоб я вовремя был накормлен.
— И всё?
— Хочешь ещё что-то?
— Тут уже ваша воля. Могу и постель стелить, меня мамка наставляла, как что нужно делать. — потупившись, проговорила девушка, розовея щеками.
— Пока кухню посмотри. Продукты распредели, проверь, всё ли тут с посудой нормально и не нужно ли докупить чего. Сам не смотрел, только утром этот дом купил.
Рута явно зависла от осознания, что вот этот обычный парень купил в столице дом, и Лиру пришлось вывести её из ступора.
— Ты уснула?
— Уже бегу. — спохватилась она и, подхватив свои узлы, поспешила по лестнице наверх. Через минуту с кухни раздался звук упавшего на пол и разлетевшегося вдребезги горшка, и Лир, покачав головой, потянул в мастерскую ящики с инструментом.