Лис Улисс и свирель времени

Адра Фред

Однако мы отвлеклись.

Незнакомец уселся напротив меня, излучая своим черным обликом невидимый глазу восторг.

– Как вы догадались, что я Евген Ледовитый? – полюбопытствовал я.

– Видите ли, я давний фанат «Маленьких гамлетов», не пропускаю ни одну их передачу. Недавно я узнал, что у них новый автор, пингвин. А, как известно, пингвинов в Градбурге не так уж много. Буду откровенен, до того как встретить вас, я пару раз обознался, приняв за Евгена Ледовитого других пингвинов. Надеюсь, вас это не обижает?

–

Нисколько, – заверил я. – Вы же не знали, что они – не я.

Черные очки совершили движение вниз-вверх. Это был кивок.

– Вы мудры, – прозвучало из-под шарфа. – Приятно видеть, что Евген Ледовитый так же мудр в жизни, как и в творчестве.

Как вам известно, я абсолютно невосприимчив к лести, поэтому в душе обрадовался, что слова незнакомца были искренни.

– С кем имею честь? – осведомился я.

– С горячим поклонником трагических скетчей!

– Я в смысле имени.

– А. Меня зовут Некарл.

– Какое странное имя, – заметил я.

– Просто я нездешний. Моя родина очень далеко, в Африке. Там имя Некарл очень распространено. Как, например, в Антарктиде имя Евген.

– А, – сказал я. – Понятно. А к какому виду вы принадлежите? Не могу разобрать, все такое черное…

– Евгений, в вас столько загадок, – ответил Некарл.

Мне показалось, что это прозвучало несколько невпопад. Да что там, я был удивлен!

– Простите?

– А во мне всего одна. И эта загадка: к какому виду я принадлежу. Неужели вы хотите оставить меня без единой загадки? Зачем мне тогда жить? Кому интересен ни капли не загадочный зверь? Вот вам интересен?

– Не знаю, – признался я.

– Видите! А мне бы очень не хотелось, чтобы вы потеряли ко мне интерес. Ведь я ваш большой поклонник.

Я смутился. Собеседник это заметил и пояснил:

– В последнее время мои любимые «Маленькие гамлеты» буквально загибались. Их могла спасти только новая кровь, и кровь, замечу, чрезвычайно талантливая. Вы и есть эта кровь, Евген! Спасибо вам! От лица всех поклонников всех талантов – спасибо!

Я смутился еще больше. Слава так обременяет, друзья мои. Боюсь, вам не понять. Так что поверьте на слово.

Чтобы скрыть охватившее меня чувство неловкости, я решил перевести разговор в иное русло.

– Некарл, расскажите что-нибудь о себе.

И что вы думаете? В ответ на это предложение Некарл снова выдал нечто совершенно неуместное:

– Прошу вас, Евген, не надо жалости! Это унижает!

– О чем вы? – искренне удивился я. Ведь я вовсе не собирался его жалеть. Да и с какой стати?

– Я же все понимаю, – ответил собеседник. – Вы из великодушия и жалости предлагаете мне рассказать что-нибудь из моей неинтересной жизни. Вы, чья жизнь гораздо увлекательней моей.

– Но… – попытался было возразить я, однако Некарл не слушал:

– Ведь это вы талант, а я лишь ваш поклонник!

Признаюсь,

этот парень мне нравился. Он так хорошо понимает, кто есть кто в этом мире.

– Это я должен спрашивать вас о вашей жизни, и никак не наоборот, – добавил Некарл. – Расскажите о своей жизни, дорогой Евген! Я помогу вам наводящими вопросами!

Как мило с его стороны. Он такой хороший поклонник, я бы с удовольствием рассказал ему о себе. Однако мне казалось несправедливым, что он так презрительно относится к своей жизни. Мне, действительно, стало его жаль, я почувствовал себя обязанным помочь ему побороть комплексы.

– Уверяю, вы ошибаетесь! – воскликнул я. – Жизнь поклонника может быть ничуть не менее интересной, чем моя.

Некарл развел лапами.

– Ладно-ладно, дорогой Евген! Вы так благородны, щедры и великодушны, что пытаетесь поставить меня на одну доску с собой. Признаюсь, я растроган. Если бы не очки, вы бы увидели слезы на моих глазах. Но я не могу принять от вас такой подарок. Это было бы нечестно с моей стороны – заставлять вас выслушивать скучнейшие истории из моей так называемой жизни. Давайте лучше вы расскажите! Вот мой первый вопрос…

– Я вовсе не считаю, что это нечестно, – перебил я, все еще надеясь ему помочь.

Некарл умолк. В черных стеклах его очков мне почудилось раздражение.

– Знаете, что? – сказал он. – Пускай наш спор решит игра.

– Какая игра? – не понял я.

– Карточная. Например, «дурак». – В его лапе невесть откуда возникла колода карт. – Кто выигрывает, того ждет приз: он и будет отвечать на вопросы о своей жизни. Что, как вы понимаете, большая-большая честь. Ну как? Соглашайтесь, Евген, ведь это интрига!

А что? И впрямь интригует. На самом-то деле я действительно, не жаждал слушать истории о его скучной жизни, я хотел пойти на это лишь из жалости. Но если я выиграю в «дурака», то с чистой совестью отделаюсь от этой обременительной необходимости, и это не будет выглядеть черство с моей стороны. Вроде как я очень хотел послушать, но карты рассудили иначе.

Соблазнительно.

– Я согласен!

– Чудесно! – обрадовался Некарл.

Он раздал карты, и мы начали играть.

В первой же шестерке карт у меня оказался козырной туз. Я, разумеется, решил попридержать его до конца игры. А в душе пожалел, что козырной туз за игру может попасться лишь раз. И что вы думаете? Не прошло и минуты, как я вытянул из колоды еще одного козырного туза! Мое удивление было настолько сильным, что я даже промолчал, хотя стало очевидно – с этой колодой что-то не так. Это чувство усилилось, когда мне выпало еще три козырных туза. К концу игры у меня их было пять!

Я выложил на стол своих тузов, понимая, что сейчас Некарл объявит меня шулером. Хотя, вообще-то, это его колода. Между прочим. Кстати.