Лис Улисс и свирель времени
Шрифт:
Вероника подняла брови:
– Меня нет? Это почему же?
– Я в вас не верю.
Вероника думала, что запас ее способности удивляться уже исчерпан. Однако она ошибалась.
– Ничего себе заявочки! Это как понимать – вы в меня не верите?
Странный сверхобезьянец наконец соизволил повернуться в ее сторону.
– А чего мне в вас верить? Вас же не существует.
– Да ну? А почему тогда вы со мной разговариваете?
– Ну, вы задаете вопросы, я отвечаю…
– Ага! Выходит, я существую!
–
Вероника нахмурилась.
– Погодите… Вы что, считаете меня галлюцинацией? Может, мне вас стукнуть, чтобы развеять сомнения?
– Стукать меня не надо, – покачал головой шимпанзе. – И галлюцинацией я вас не считаю. Просто вас не существует. Но это не мешает мне с вами разговаривать.
Быстрым движением Вероника вытянула руку и ущипнула зануду за локоть.
– А-а-а! – выкрикнул тот. – Вы что?!
– Я существую, – процедила девочка сквозь зубы.
– Ладно-ладно, существуете! Только я все равно в вас не верю, потому что вас нет!
– Да с чего вы взяли, что меня нет? – возмущенно воскликнула девочка.
Шимпанзе принял важный вид.
– Потому что я материалист и атеист, – гордо объяснил он. – Я не верю в Космического Первозверя, а значит, и в Сверхобезьяна, а следовательно, и в вас.
– Так вы все же знаете, кто я?
– Конечно, я же смотрю телевизор! Я знаю, что вы богиня, но я также знаю, что вас не существует!
– Есть и другое объяснение, – заметила девочка. – Я существую, но я не богиня.
– О… – ответил шимпанзе и задумался. – Хм. Действительно, такое возможно. Тогда кто же вы? Вид у вас, признаюсь, странный. Таких зверей я прежде не видел… Слушайте! – внезапно засиял сверхобезьянец-атеист. – Вы опытный экземпляр, да? Генетический урод? Из биологической лаборатории? Так она существует?
– Я не урод, – обиделась Вероника. – И вообще, выбирайте выражения. Я из другого мира. У нас все такие, как я. В другие миры вы верите?
– Запросто, – кивнул шимпанзе. – Они же материальны. А я материалист. Так вы пришелица! Вот, это доказывает, что Космического Первозверя нет!
– Разве? – удивилась девочка, но спорить ей больше не хотелось. – Впрочем, как хотите, пускай доказывает. Меня зовут Вероника.
– А то я не знаю, – усмехнулся шимпанзе. – Ну, а я Бенедикт. Раньше меня звали брат Бенедикт, а теперь просто Бенедикт. Еще у меня есть прозвище – Сумасшедший Самоучка.
– Очень приятно, – улыбнулась Вероника. – А то, что вы в меня не верите, это даже хорошо. Потому что от тех, кто в меня верит, мне не по себе. Я от них сбежала. Ведь вы меня не выдадите, правда?
– Конечно, нет! Как можно выдать того, в кого не веришь! Прячтесь у меня, сколько хотите. Чаю?
Вероника с облегчением согласилась.
– А как так вышло, что вы не верите в Космического Первозверя? –
– Это результат тщательного анализа глубин мироздания, – важно ответил Сумасшедший Самоучка. – Рассказать?
– Расскажите!
И Бенедикт поведал Веронике свою историю.
Однажды, несколько дней назад, когда он еще был фанатичным сверхобезьянцем и звался не просто Бенедиктом, а братом Бенедиктом, к нему в лабораторию ворвались террористы во главе с лисом, котом и шимпанзе, под началом у которых был коала. Бандиты заставили брата Бенедикта открыть им путь в низшие слои мироздания для спасения подруги одного из террористов.
Оставшись один, Сумасшедший Самоучка с удивлением обнаружил, что он одновременно ненавидит негодяев и симпатизирует им. Это открытие настолько его поразило, что он немедленно засел за священные тексты в поисках ответа на вопрос – какое отношение является правильным? Что ему следует делать – ненавидеть или симпатизировать?
И тут его ждало новое открытие.
В одной главе священные тексты утверждали:
А если ворвутся в лабораторию твою непрошеные гости, да еще и будут среди них лис, кот, шимпанзе, да коала под началом их,
Не позволяй уйти им живыми, но возненавидь их, ибо чужие они и пришлые, и противны в глазах Космического Первозверя, и никогда не примут Сверхобезьяна как родного,
Позови на подмогу, да учини над ними самосуд со смертным приговором,
Ибо сказано —
Посягли они,
И посему наказаны будут.
Однако в другой главе священные тексты заявляли буквально обратное!
А коли придет в мастерскую к тебе хитрец-коала, да начальники его – лис, кот и шимпанзе, и заставят делать то, что противно сердцу твоему,
Не злись и не суди их,
А пожалей да помоги,
Ведь не ведают они, что творят,
Ибо дураки они, заблудшие они, и в участии твоем нуждаются
Они,
Чтобы обратил ты их мордами к Космическому Отцу нашему,
Хоть и плевать Ему на нас,
Но не плевать тебе на них.
Озадачился Сумасшедший Самоучка. Почему священные тексты дают настолько разные указания? И какое из них – правильное?
И тут сознание брата Бенедикта поразила ужасная мысль. Сама постановка вопроса – какое из указаний правильное – является совершенно и абсолютно невозможной! Ведь это же священные тексты! Они по определению не могут давать неправильные указания! Значит, правильны оба!
Но это же невозможно…
В страшном волнении изобретатель принялся листать книги. И увидел, что поразившее его явление оказалось вовсе не единичным. Священные тексты противоречат сами себе!