Лиша Миноша. Верхнеазинский оборотень
Шрифт:
Отец так и не пришел. Лиша одна сидела в огромном доме и думала о том, как несправедливо он бросил их. У нее уже не оставалось в этом никаких сомнений. Наверно, ему надоело заботиться о своей семье! Конечно, все сходится, думала она.
Ах, он же знает, что нельзя ее, Лишу Миношу, оставлять ночью одну! Нельзя, из-за ее кошмаров, из-за ее вставаний во сне!
Лиша в отчаянии посмотрела в окно. Луна была полной, а значит, ей лучше не ложится спать. Лише всегда было не по себе в такие дни. Полнолуние и растущая луна не давали ей покоя. Это
Она накинула свой плащ и села на пол, прислонившись к теплой стенке камина. Шло время, она боролась со сном, который опутывал ее и пробирался внутрь, желая усыпить ее, а потом… потом забрать с собой.
Лиша до ужаса боялась сна, этого состояния, когда она не контролировала себя. Ей казалось, будто кто-то немыслимый забирал ее сознание и уносил во тьму. Наверно не зря жители Карм говорили, что девушкой владеет потусторонняя сила. Даже доктор, специализирующийся на душевных заболеваниях, поначалу утверждал, что Лиша Миноша страдает неврозами и сомнамбулизмом, но вскоре отказался от своих слов. Сказав однажды, что необъяснимые явления ему неподвластны, он, даже не попрощавшись, уехал в город и больше не возвращался, оставив Ледии неисцеленную дочь, а семье немыслимую возможность самим решить свою проблему.
Но решать свои проблемы Лиша не могла. Она отрицала свое естество, убивала свое здравомыслие, лгала самой себе и заводила себя в тупик, лишь бы не думать о своем состоянии. Много лет живя в доме своих приемных родителей, она не любила вспоминать то время, с которого все началось…
Но теперь, когда она осталась одна, воспоминания невольно вернулись к ней.
А началось все со странного появления маленькой Лишы Миношы в глуши Верхнеазинского леса, там, где по разноцветным камушкам звонко бежал прозрачный ручей, играя с солнцем в серебристые блики, а на белых глинистых берегах росли многочисленные цветы.
Там, в лесных зарослях, скрывающих старую охотничью хижину, нашла свое последнее убежище молодая женщина Эмилия Эдвардос Миноша. Она наполнила лес своей неисчерпаемой грустью, звонко перебиваемой весельем трехлетней дочери, вместе с которой она оказалась в глухой чаще леса. Но ангел смерти сложил крылья женщины, и дочь напрасно кружилась возле ее одра. Молодая мать угасла: в момент невыносимого страдания ее глаза перестали светиться от непрерывных слез и застыли в немом стеклянном укоре.
Никто не знает, сколько времени девочка провела одна в лесной хижине. Дни слились в непрерывное длительное мгновение. Лиша смутно помнила, что в том новом для нее мире, полным всего необъяснимого, к ней каждую ночь приходили разноцветные существа. Они кружились вокруг, и она играла с ними. Только потом ей объяснили, что это были галлюцинации из-за голода. И Лиша поверила этому, поверила и стала считать все, что она делает, неправдой, несуществующей игрой воображения. Она поверила тому, что говорили люди, впитала в себя их правду, а свое видение мира
Тогда, там, в лесу, маленькая Лиша умерла бы с голоду, если бы чудом не забрел в глухую сторожку бывший егерь Энсин Левсон. Он пожалел малышку и забрал ее с собой. Никто из родственников девочки не объявился, и жена бывшего егеря, а ныне работника в порту Энсина, Ледия, умилившись столь прелестным созданием, решила взять девочку под свое попечительство.
Лиша Миноша всегда с благодарностью думала о своей новой семье, особенно большую любовь испытывая к Энсину. Он стал для нее и отцом и другом, рядом с которым отступали ее вечные страхи. Бывшего отца, Эдвардоса, Лиша не помнила. Говорили, что он бросил жену и ребенка в нищете. А Энсин, он спас ее от смерти. Более того, когда у Ледии появился живой младенец, а женщина не раз рожала мертвых детей, Лиша осталась у них только благодаря тому, что мужчина настоял на своем.
Но Вамина и Лиша не были единственными детьми супругов Левсон. Лиша знала, что в городе живет еще и взрослый сын Энсина и Ледии, но она никогда не видела его. Парень уже давно уехал из Кармов и больше не появлялся в его окрестностях. Лиша слышала, что он не ладит с родителями, слышала, что он богат и теперь вряд ли приедет к ним, ибо в гордости забыл имя родной матери. Так ей рассказывал Энсин, когда они вечерами подолгу сидели у камина и говорили о жизни, а Вамина засыпала на коленях у отца.
Напрасно сейчас Лиша ждала его, Энсин не появлялся. Было уже три часа ночи и девушку сильно клонило ко сну. Она отчаянно сопротивлялась этому. Боясь уснуть, она сидела в единственной освещенной в доме комнате. Но даже это не помогло ей. Как она не приказывала себе не отключаться, через пару мгновений сознание ушло в темноту, и девушка забылась.
Проснулась Лиша оттого, что почувствовала холод. Открыв глаза, она в ужасе застыла. Испуганный взгляд ее забегал по стволам сосен.
Снова она ходит!
Лиша стояла на земле, босая, в том самом плаще, в котором уснула, и видела перед собой хвойный лес. Полная луна, как всегда, ехидно освещала пространство между стволами деревьев.
Нет, страха уже не было. Осталось только чувство большой усталости и злоба на то, что она не такая, как все.
Лиша старалась не смотреть на луну, которая привела ее сюда. Она хотела убежать, но не знала куда. Кутаясь в плащ, она сделала несколько шагов, осторожно ступая босыми ногами по холодной земле.
Оглядываясь по сторонам, она пыталась узнать территорию. Она хорошо знала лес, и в полнолуние могла определить местность по пеньку или зарубине.
«Там, за холмом, река», – мелькнуло в голове Лишы, будто это не она сама, а чужая мысль внезапно пришла к ней. Девушка взобралась на возвышенность и, наконец, узнала излучину – здесь река изгибалась, обнимая большой травяной холм, покрытый смешанным лесом. Сосны ближе к берегу сменялись осинами, сквозь редкие их ветки открывался панорамный вид на реку.