Лишнее золото. Судьбы цвета хаки
Шрифт:
– Голос…
– Что? – Он по-птичьи наклонил голову, словно не услышал. – Какой голос?
– Голос не повышай, – тихо сказал я, – ты же не баба.
– Извини, – после небольшой паузы кивнул Чамберс, – нервы. Что будем делать? А что нам остается? Вернемся на Базу. Может, Виктор что-то выяснил…
– Будем надеяться. Только…
– Что?
– Время… время, которое играет против нас. У них десять часов форы, если не больше, чтобы, – я щелкнул пальцами, – как это сказать… brouiller les pistes.
– Замести следы, – подсказал он.
– Именно так. А саванна – большая…
– Большая… –
Несколько минут он молчал. Его понять можно – расстроился. Рассчитывал встретиться с «приятелем», но карта легла иначе. И где того теперь найдешь?
– Мысли, предположения есть?
– Что толку с этих мыслей? – усмехнулся Джек и сбил шляпу на затылок. – Одно расстройство.
– Но все же…
– Нас провели. Провели, как зарвавшихся школяров. Отправили на край света гоняться за жалкой кучкой недоумков. Ты знаешь, когда появился бандитский конвой, мне стало не по себе.
– Мне тоже, – с серьезным видом кивнул я, – особенно когда вспомнил, что не оставил завещания.
– Тебя не поймешь, – нахмурился Чамберс, – говоришь серьезно или иронизируешь.
– Не обращай внимания, – отмахнулся я, – это отходняк после боя.
– Что с Чаком? – Он сменил тему.
– Убит.
– Эндрю?
– Жив, – ответил я и посмотрел на труп бандита, лежащего неподалеку. Совсем молодой парень, лет восемнадцать, не больше. Даже после смерти на его лице сохранилось обиженное выражение. Судя по всему, он иначе представлял жизнь «вольного бродяги». Без боли, крови и смерти. Так не бывает, господа…
– Идем, – Чамберс грустно посмотрел на догорающую цистерну.
– Куда ты собрался?
– Посмотрим на трофеи. Может, выберем что-нибудь.
– Чтобы показывать внукам, рассказывая, как мы спасали мир?
– Поль, – поморщился он, – заткнись, а? И без твоего цинизма хреново.
– Уже заткнулся…
В воздухе, оседая на лицах, летали клочья сажи. Воняло порохом, жженой резиной и еще чем-то нестерпимо кислым. Один из джипов, попавший под пулеметную очередь, лениво горел, разгоняя по окрестностям запах горелого мяса. На водительском сиденье был виден обезглавленный и почерневший труп. Голова, а точнее – то, что от нее осталось, была размазана по капоту, вперемешку с какими-то тряпками и осколками лобового стекла. А над нами, высоко в небе, величаво и неторопливо кружили большие птицы. Падальщики Нового мира. Да, им приготовлен прекрасный стол…
Трофеев, не считая грузов с ограбленного конвоя, было много. На большом куске парусины лежало собранное с трупов оружие. Богатый выбор. От русских «калашниковых» до немецких G-3. Несколько китайских пистолетов-пулеметов шестьдесят четвертой модели, с интегрированным глушителем, под маузеровский патрон калибра 7,63 мм, и целая россыпь разнообразных пистолетов и револьверов.
– Что будет с этим арсеналом? – спросил я у Чамберса.
– В каком смысле? – уточнил он и окинул взглядом железо. – Что с ним будут делать? Сдадут в арсенал Ордена. Отремонтируют, вычистят и продадут новым переселенцам. Бери, если что-то приглянулось, потом уже не получишь.
– Не вижу ничего интересного. Разве что вот это. – Я подошел
– Зачем тебе эта хлопушка? – спросил Джек.
– Чтобы брать ее с собой в город и не таскать постоянно «калашникова».
– Резонно, – рассеянно кивнул он, – резонно…
– Идем, Джек. – Я хлопнул его по плечу. – Соберем вещи – и домой.
– Дерьмо. – Чамберс зло сплюнул. – Какое же это все дерьмо!
– Идем, Легенда Новой Земли. Идем…
Через несколько часов мы тронулись в обратный путь. Между сидящими в машине бойцами лежало тело Чака Карраччи, упакованное в черный пластиковый мешок. Джек Чамберс устроился у заднего борта и хмуро смотрел наружу, а я дремал, привалившись к жесткой спинке сиденья. Говорить не хотелось. Думать, впрочем, тоже.
5 год по летоисчислению Нового мира.
Центральная База Ордена по приему
переселенцев и грузов
Мы вернулись вчера, поздно вечером. Вместе с нами прилетел и Эндрю Пратт – так предписывалось в приказе, полученном от службы безопасности. На вертолетной площадке нас встретили сотрудники Виктора, и через двадцать минут мы были в конторе. Начальства на месте не оказалось, и нас развели по разным кабинетам. Нет, не для задушевных бесед, а для того, чтобы написали подробный отчет. Стол, несколько стульев и темное пятно окна, выходящее во внутренний двор. Спартанская обстановка… Я сбросил «сбрую» и рюкзак на пол и подошел к столу. Несколько листов бумаги, шариковая ручка и карандаш. Как говорили древние – ничего лишнего. Даже пепельницы не видно. Мозги не работали, жутко хотелось спать, но ничего не поделаешь – придется писать. Надо понимать, что руководство уже поставлено в известность, и оно рвет и мечет, требуя результатов. Пусть и бумажных.
Примерно через полтора часа дверь открылась, и в комнату вошел Виктор. Мало того что никогда не стучит, так еще и не здоровается! Выглядит скверно, будто это он сдерживал колонну, а не мы. Одежда в пыли, значит, не в кабинете отсиживался. Интересно, где его носило? В руках папка, на которой, словно на подносе, стоят две кружки. Как трогательно! Еще немного – и я расплачусь от умиления…
– Написал?
– Я тоже рад тебя видеть.
– Выпей, – он поставил на стол кружку, – а то совсем заснешь. Видок у тебя… Краше в гроб кладут.
– Тех, кто краше, пускай и кладут. – Я взял чашку и отхлебнул. Хороший кофе. Крепкий и сладкий. Сделав несколько глотков, достал из кармана сигареты и закурил. – Что скажешь интересного? Есть какие-нибудь новости?
– Расскажу, если будет необходимо, – сухо заметил Виктор. Как и все «секретчики», он не любит делиться информацией.
– Может, ты и прав, – пожал плечами я, – меньше знаешь – крепче спишь.
– Кстати. – Он взял стул, стоявший у стены, и сел напротив меня. – Как себя вел Чамберс?