Лисий Хвост. По ту сторону холмов. Книга вторая
Шрифт:
– Почём ты знаешь? Сколько лет мы уже здесь? И сколько нам ещё здесь оставаться? Десять лет прошло, и сколько ещё пройдёт до того, как мы пересечём снова гряду холмов?
Мэргэн пожал плечами, а Хару, окончательно потерявший благостный настрой из-за бестолкового спора, сел и потянулся к своей одежде.
– Так-то оно так, – отвечал Мэргэн, – только прошло это время с огромной пользой. Посмотри на наших сыновей! Красавцы! Сильные, ловкие, вырастают отличными воинами.
Хару кивнул.
– Я не могу с тобой не согласиться. Однако я уже давно томлюсь бездействием. Я устал. Я так хочу,
– А разве ты не делаешь? – изумился Мэргэн. – Тебе скучно, что ли? На мой взгляд, и ты время с пользой провёл. Стал хорошим пастухом, настоящим кочевником и степняком. Одеваешься, как мы, ешь, как мы, только лицо у тебя узковатое, у нас-то скулы выступают. А так – степняк!
Хару вздохнул. Он приготовился произнести фразу, полную насмешки, по поводу мечты всей его жизни – стать, как степняк, но благоразумно промолчал, опасаясь обидеть друга. В это время стадо коров, пасущихся неподалёку, начало входить в воду у берега и пить. Некоторые при этом делали ещё и другие дела, отчего в воздухе поплыл дух свежего навоза.
– Ну, вот, пришло твоё богатство, Мэргэн.
Тот окинул взглядом стадо. В самом деле, за прошедшие со времени переселения за гряду холмов годы, стада всего клана умножились чрезвычайно. Весь скот отличался здоровьем, плодовитостью и даже какой-то животной красотой.
– Знаешь, Хару, что я подумал. Мы ведь так и не дали имён ни этому озеру, ни реке, которая начинается тут неподалёку.
– Ну да, не дали. Мы так и зовём их просто: озеро, река. Но я думаю, если поискать на старинных картах, имена для этих мест найдутся.
– Пф, карты! Я и сам придумал уже хорошее название этому озеру. И жизненное название!
– Какое же?
– Коровий засёр! – и Мэргэн расхохотался от души.
Хоть шутка и не отличалась особой тонкостью, но и Хару засмеялся, глядя на искренне забавляющегося друга. Тем временем оба купающихся начали выбираться из воды на берег. Как бы они ни носились, ни плескались в озере, их обоих слегка потрясывало от холода, хотя тела и разрумянились. Оба были ещё подростками, однако суровые условия жизни закалили их и привели в такую форму, какой порой не достигают и зрелые мужи, живущие в больших городах.
Стройные мускулистые фигуры юношей, неуловимо схожие, были полны силы и жизни. Конечно, имелись у них и различия. Один был заметно выше и тоньше, другой – приземистее и крепче. Более рослый имел от рождения светлую кожу, его друг – более тёмную. Но главным отличием, бросающимся в глаза, были волосы молодых людей. У коренастого была лохматая шевелюра, чёрная, как вороново крыло. И во всём его облике совершенно безошибочно угадывалось степное происхождение. А вот волосы его приятеля имели странный цвет, лучше даже сказать, масть. Чёрные от корней на две трети, на оставшейся длине они становились рыжими, а кое-где – просто белыми, не седыми, а именно белыми.
Старшие мужчины с гордостью наблюдали за своими отпрысками, которые чтобы быстрее согреться, принялись гоняться друг за другом по берегу, пугая и разгоняя ленивый скот. Внезапно Мэргэн снова рассмеялся. Хару вопросительно посмотрел на него, ожидая продолжения шутки про коров и воду. Однако тот, уловив взгляд друга, смеяться перестал
– Слушай, Хару, не обижайся на меня, но глядя на твоего сына, я вспомнил твою историю. Про Киккаву, его хвост и всё такое.
– Ну и что же смешного?
– Просто смотрю я на голову Шимы, вижу диковинный цвет его волос, и мне кажется, что на голову он натянул лисий хвост.
– Ну да, похоже, – согласился Хару и тяжко вздохнул.
Мэргэн хлопнул его по плечу.
– Мучают воспоминания?
– Это тоже, Мэргэн. Не так, как раньше, но всё-таки ещё мучают. Хотя намного больше я печалюсь по другому поводу.
– Что такое?
– Прошло уже десять лет, как мы живём по эту сторону холмов. Когда мы встретились с тобой, Шиме было пять лет. Значит, я не был дома уже пятнадцать лет! Я понятия не имею, что там происходит. Не просто дома, на Острове Оленя, а вообще во внешнем мире. Что с Киккавой? Жив ли Ёшида или уже умер, и правит кто-то из его сыновей? Разыскивают ли нас, как и прежде? Мэргэн, моя голова порой разрывается от тысяч вопросов, на которые у меня нет ответов, и я не смогу их здесь получить. Что мне делать? Я иногда просыпаюсь по ночам, не могу уснуть вновь, и всё думаю и думаю обо всём этом.
Мэргэн сочувствующе покачал головой.
– Да, Хару, всё это кого угодно сведёт с ума. Самое лучшее, что я мог бы посоветовать тебе, это поговорить с Билигмой. Надо узнать её мнение, она же колдунья и мудрая женщина. Наверное, она сможет что-то подсказать.
– Но сейчас мы далековато от неё. Она ведь не кочует, как вы, остаётся на прежнем месте. Так что, сколько ещё дней пройдёт, прежде чем мы вновь встретимся.
– Может быть, тебе не нужно ждать всех нас, Хару, пока мы бродим тут со скотом. До конца лета ещё очень далеко. Бери Шиму, седлай лошадей и отправляйся к ней. Дня через три-четыре доберёшься до её белой юрты. Ты это прекрасно знаешь и легко можешь сделать. Так чего же ждёшь?
Тот промолчал.
– А я знаю, почему ты так не поступаешь, дружище, – продолжил Мэргэн. – Тебе боязно. Не хочу сказать, что ты трус, вовсе нет! Просто ты теперь боишься перемен, боишься, что она поддержит тебя и разрешит отправиться в новое странствие. От этого тебе и страшно. Будущее и неизвестность тебя страшат. Подумай сам, сначала ты скитался и не знал, куда тебя забросит судьба, но последние годы ты спокойно жил с нами, растил и учил Шиму. Да, жить в степи непросто, но мы все пребывали в полной безопасности и довольстве. Каждый год из этих десяти один в один похож на другой. И вот сейчас ты понимаешь и чувствуешь, что, вероятно, близятся большие перемены в твоей жизни. Ты, вроде, и стремишься к ним, но и опасаешься. Вот так я думаю.
– Да, ты проницателен, Мэргэн. Наверное, так всё и есть. Я и вправду желаю перемен в жизни, чувствую, что они уже рядом. Не могу сказать, что мне плохо с вами, но душа моя рвётся на восток. Я был слаб и потерян, раздавлен событиями, что обрушились на меня. Теперь же я ощущаю себя вновь сильным и решительным, я хочу увидеть свою родину. И самое главное, я кое-что вспомнил.
– Что же?
– Я хотел это совершить когда-то. Затем, в заботах и путешествиях позабыл об этом. Сейчас я опять полон решимости отомстить и покарать.