Лисий орден

Нария Полли

— Я даю тебе ровно месяц на поимку лисы и решения всех остальных вопросов. Ночью, во время праздничного салюта, маги Истрели снимут Купол. Горожанам объявим по факту и по возникнувшим вопросам будем направлять в фракцию. И если это все, то я объявляю наше заседание законченным.

Король покинул зал.

— Тогда я тоже пойду, — усмехнувшись, посмотрел на Дайтоса и чуть не рассмеялся от его убийственного взгляда. Лисы лисами, а у меня на бал были свои планы. Отцу Джарека повезло, что я не стал противиться Куполу в целом, ведь с завтрашнего дня меня можно было назвать узником Оскаина. Я не мог пройти через Купол, потому что

являлся оборотнем. Но учитывая все мои планы, я и не собирался никуда уезжать.

Глава 6

Ливелия пряталась в шкафу, пока Ада ходила за едой на кухню. Девушка с неприличными короткими темными волосами пообещала, что слуги не войдут, но перестраховаться было не лишним. В той ситуации, в которой оказалась Лив, любая оплошность могла стоить жизни.

Здесь, в забитой мужеподобной одеждой гардеробной, Ливелия вновь дала волю слезам. Она решила для себя, что это последний раз, заключительный, когда она оплакивает сестер и наставниц. Девушкой она была молодой, но не глупой — прекрасно понимала, какая участь их постигла. А ведь они все могли бежать, но по каким — то неведомым причинам не стали этого делать. Наставницы спасли ее. Спасли ценой своих собственных жизней. Лив пыталась найти объяснение жертвенности лисиц, но не находила хоть одного мало — мальски приемлемого.

Поэтому, если она хочет когда — нибудь отомстить, то ей придется быть сильной. Впереди же девушку ждала неизвестность, хотя для этого Лив сначала должна сбежать из замка и не попасться в руки вездесущим Ищейкам. Она чувствовала их за закрытыми дверями. Даже Ада пахла благовониями, хоть и не столь явно, но достаточно, чтобы лисица не доверяла ей всецело. С самого детства Ливелию учили не верить незнакомцам, и она собиралась придерживаться этой тактике до самого конца.

Но сейчас, в тишине, одиночество накатило на нее неотвратимой волной, сомкнулось вокруг, и лисице пришлось признаться самой себе, что она осталась совсем одна. Потеряла чертог. Не прошла посвящение Верховной. И теперь она никому ненужная потерянная лиса.

За своими размышлениями Ливелия чуть не пропустила момент, когда кто — то вошел в покои. Лишь по тяжелым шагам и низкому голосу поняла, что это точно не Ада.

Перекинувшись в лису, девушка заползла в самый дальний угол, за коробки и тканые мешки, навострив ушки.

— Сестрица, ты где?

Бархатный, чуть хрипловатый голос заполнил пространство, закрадываясь даже в самые потаенные места покоев. И от него у Ливелии почему — то заалели щеки и мурашки побежали по телу. Это был очень мужской, богатый, яркий голос. Лисе он представлялся в синих и фиолетовых оттенках — в самых любимых цветах девушки. Он вызывал необычные ощущения: трепет со смесью опасности, словно лезвие ножа, что проходит у самой кожи, но не касается ее.

Лив вдруг безумно захотелось увидеть этого незнакомца. Хотя бы одним глазком. Она надеялась, что увидев обладателя гипнотического голоса, она разочаруется, и все волшебство развеется. Медленно ступая пушистыми лапками по полу, она подошла к просвету между дверными створками и взглянула на того, кто стоял прямо напротив гардероба.

Высокий поджарый шатен запустил руку в свои волосы и с болезненной обреченностью смотрел из стороны в сторону, будто надеясь найти сестру там, где раньше ее не заметил. Отчетливо выделялись заостренные уши, чуть стремящиеся вверх: отличительная черта, подтверждающая

его родство с Адой. Впрочем, у брата с сестрой и глаза были одинаковые — черные омуты. Попадешь в их ловушку и никогда не выберешься. Эльфийская кровь давала о себе знать.

— Ада? Вот когда надо, тебя никогда нет рядом!

Расстроенный мужчина вышел из комнаты, а Лив только после щелчка дверного замка поняла, что не дышала все это время. Таких мужчин ей никогда не приходилось видеть. Да что кривить душой, опыт общения с мужчинами у нее был невелик. Только то были простые мужики, работящие. Брат Ады же, словно мазки цветной краски на черно — белой картине — таких не забываешь.

Ливелия загрустила еще сильнее.

Ада

Я смотрела на девушку, которая к еде так и не притронулась. Сейчас она казалась еще более потерянной, чем до того момента, как я ушла. Возможно, на нее снизошло осознание, и я решила не бередить душевные раны, сидела рядом тихо, почти не двигаясь.

— Приходил твой брат, — прервала молчание лиса.

— Джарек? Он тебя видел? — взволновалась я. Я была уверена, что брат отцу меня не выдаст, но для его блага было лучше оставаться в неведении.

— Нет, — покачала Ливелия головой. — Я спряталась.

— Хорошо.

— Ты не доверяешь брату?

— Как раз он единственный человек во дворце, который никогда меня не предаст. Но если о нас с тобой прознает глава фракции Ищеек, то я предпочту принять всю вину за свои решения и поступки на себя и не подставлять Джарека.

Лисица чуть склонила голову в бок, и ее русые волосы, заструившись по плечу, образовали небольшую горку на кушетке, где и размещалась моя гостья.

— Ты хороший человек, Ада?

Немного опешив, я рассмеялась:

— Думаю, я просто человек. Не больше. Не меньше. Со своими положительными и отрицательными сторонами. Я, как и все, совершаю ошибки и так же за них расплачиваюсь. Я бы назвала себя другим словом.

— Каким?

— Справедливая. Честная.

— Это уже два слова, — усмехнулась Ливелия. Это была первая эмоция, которую я могла назвать позитивной. В наших отношениях намечался явный прогресс.

— Пусть так, — кивнула я. — Одного слова для меня будет маловато.

Девушка задумалась.

— Ты решила помочь предателю, разве это не очередная ошибка?

— Ливелия, сколько тебе лет? — вопросом на вопрос ответила я.

— Восемнадцать.

Я была старше девушки всего на три года, а казалось, между нами целая пропасть лет. Она была так невинна, так напугана. Но Ищеек такое не могло остановить. Значит, я буду той, кто все изменит.

— Ты задаешь слишком сложные вопросы, подруга, — сказала я, потерев кончик носа. — Принятые сейчас решения — это неотъемлемая часть моей личности. Я поступаю по совести. Если ты не делала мне зла, то я не отвечу подлостью, понимаешь?

— Но как же остальные?

— Посмотри на меня, и ты поймешь, что я думаю о чужом мнении.

Девушка окинула меня взглядом и улыбнулась.

— Тебя можно принять за мальчишку.

— Мы живем в мире мужчин. Если выглядеть как они, то скоро эти толстолобы начинают относиться к тебе как к равной. По крайней мере, я стараюсь так думать, — подмигнув Ливелии, я подошла к своей кровати и достала оттуда небольшой мешок. Внутри него лежали связанные в длинный рулон простыни.

— Что это?