Литературная Газета 6249 ( № 44 2009)

Литературная Газета

По зрелому размышлению я пришёл к догадке, что перечисленные свойства моей, стыдно говорить, стилистики и раздражают более всего редакторов престижных изданий. Дают им повод брезгливо морщиться и называть такую манеру «отстоем». В полном соответствии с героями, которых она воссоздаёт. На этот счёт не может быть сомнений. Некоторое время назад в одном модном журнале после некоторых раздумий мне вернули предложенный рассказ. Причём вопреки нынешним правилам снизошли до некоторых объяснений.

– Видите ли, – растолковали мне в двух, надо признать, весьма внятных словах, – ваши герои ездят на метро. А наши читатели в большинстве

своём – владельцы иномарок. Им пассажиры метро неинтересны.

В сущности, в этой откровенной фразе было сформулировано кредо целого газетно-журнального, а также и литературного направления. Любители учитывать нюансы называют его политическим гламуром. Я бы предпочёл традиционное определение. У нас появились буржуазная журналистика и буржуазная литература. На марксистском толковании данного явления я не настаиваю. Моральных оценок избегаю. Просто хочу подчеркнуть, что в сфере внимания таких журналистов и таких писателей – большие деньги. И всё, что с ними связано. Определённый образ жизни и соответствующий образ мысли.

По странной игре природы он именуется демократическим. Хотя проповедует и воспевает вовсе не простоту, не естественность, не общедоступность, не скромность притязаний и не отсутствие привилегий… Скорее, вещи прямо противоположные. Что тут скажешь, таким уж путём пошла наша демократия, не заботой о простом человеке вдохновляясь, но азартом безудержного потребления, не «мыслить и страдать» желая, а безудержно наслаждаться и беспечно процветать.

Давно никого не удивляют роскошные магазины, порог которых обычный горожанин стесняется переступить. Или рестораны, окружённые целыми дивизионами навороченных джипов. Пришла пора и журналов, где появление на страницах регулируется определённым имущественным цензом и, так сказать, стилистическим дресс-кодом.

Здесь не обеспокоены поиском безвестных талантов и не питают слабости к скандально неуравновешенной богеме. Всем на свете перечням известных авторов, входящих в престижные ассоциации и союзы, здесь предпочитают список Форбса. Литературный редактор не положит на стол знаменитому шефу слепую рукопись с кратким пояснением «Лагерь глазами мужика». Любые явления и общественные институты, в том числе, увы, и лагерь, представляют интерес только в том случае, если увидены глазами миллионера. И описаны, само собою, для такой же миллионерской аудитории, которой, понятное дело, и в изящной словесности свойствены специфические интересы и симпатии.

Не соответствующих просят не беспокоиться.

Точка зрения авторов колонки может не совпадать с позицией редакции

Призрак «Опеля»

События и мнения

Призрак «Опеля»

ОПРОС

Срыв покупки заводов «Опель» консорциумом с участием российского капитала наделал шума на весь мир. Владимир Путин назвал случившееся хорошим уроком и дал понять, что без последствий для будущих отношений с западным бизнесом этот шаг не останется. В чём же урок и будут ли последствия?

Олег БОГОМОЛОВ, доктор экономических наук, академик РАН:

– Наша попытка приобрести акции «Опеля» была вполне логична. Российское автомобилестроение в сложном положении и доступ к новым технологиям, управленческому опыту западных партнёров нам крайне необходим. Политический подтекст у всей этой истории есть, но пока он никак особо не проявил себя. Сразу после известия об отмене сделки я внимательно смотрел выпуски новостей на немецком телевидении. Никакого негатива по отношению к России в них не прозвучало. Скорее, наоборот. Ведь интересы ФРГ в данном случае совпадали с российскими.

Сегодня компания «Опель» в очень сложном положении, и вряд ли руководство американского концерна «Дженерал Моторс», в который она входит, сможет кардинально изменить ситуацию в лучшую сторону. А это чревато резким повышением безработицы в Германии.

Причину срыва сделки я вижу в том, что у владельцев американского автогиганта существуют собственные стратегические расчёты по освоению послекризисного мирового рынка продаж автомобилей.

Конечно, факт не состоявшейся сделки весьма болезнен для российского руководства. Но, повторюсь, не стоит видеть в данной ситуации проявление «нелюбви» к России. Скорее, можно говорить о конкурентной борьбе и нежелании пускать новых участников на уже устоявшиеся рынки. Будь на нашем месте другая страна, стремящаяся к модернизации промышленности, она, скорее всего, тоже получила бы отказ.

В этом смысле сейчас экономика и политика очень тесно переплетены, и не всегда можно определить, где заканчивается одно и начинается другое. Например, сегодня владельцы западных капиталов стремятся скупить подешевевшие акции российских предприятий – и судя по официальным заявлениям, наши руководители готовы пойти им навстречу! – а завтра они будут управлять нашей экономикой как им вздумается. В том числе и увязывая это с политической ситуацией в мире. С другой стороны, и Россия с помощью экономики отстаивает свои интересы на мировой арене. В ответ на недружелюбное отношение мы не раз использовали рычаги экономического давления. В сегодняшних условиях это вполне логичная и непредосудительная реакция.

Алексей МУХИН, генеральный директор Центра политической информации:

– Думаю, в данном случае возобладал прагматизм американцев. Руководству США удалось убедить своих граждан, и в первую очередь бизнесменов, в том, что упадок позади и собственных средств для реанимации экономики вполне достаточно. Компания «Опель» довольно лакомый кусок, отказ от которого был бы для «Дженерал Моторс» весьма чувствительной имиджевой потерей.

Думаю, покупка «Опеля» российским капиталом рассматривалась в правительстве как переходный этап. Весьма вероятно, что в ближайшем будущем планировалось создание крупного отечественного холдинга, способного изменить твёрдую убеждённость наших граждан, что в России нельзя собирать хорошие автомобили. Но, как видим, этого пока не случилось. Кстати говоря, в ходе переговоров руководство «Дженерал Моторс» пыталось уйти от обязательств по передаче новейших разработок российской стороне. И наша сторона уже готова была согласиться с таким условием.