Литературная Газета 6258 (№ 54 2010)
Шрифт:
Когда мой труп окаменеет,
Ты из него построишь Дом,
Обнимешь комнаты руками,
Оценишь каменную тишь....
Танцуя, кинешься под камень.
Танцуя, девушку родишь.
ПЬЯНЕЮ
Пьянею одиноко в кабаках
Мгновенно,
Сбылись надежды. Стало безнадёжно.
Все козыри – в отрубленных руках.
Где новые надежды? В облаках....
И проливную солнечную рвоту
Пророчат молодые соловьи.
Колокола уснули от любви
И кладбище выходит на работу.
Сергей ЧУПАЛЕНКОВ
КАСЬЯН ОСТУДНЫЙ
«Сизый бомж на ветру качается.
Громыхает на крыше жесть.
Век кончается? Начинается?
Продолжается ли? Бог весть.
Суетимся, смеёмся, плачемся.
По грошовым спешим делам.
Только Вечности – всё до памперса
или савана – как их там?
Под сурдинку успел повеситься
столб фонарный на проводах.
И рукою достать до месяца,
только он ни к чему в руках.
И не вижу света в окошке я.
Поспешаю всё не спеша.
И живут, как собака с кошкою,
тело грешное и душа».
Вот и всё, что было занятного
на крутой планете Земля
поздним вечером 29-го
високосного февраля.
***
…когда вдоль холодной Волхонки
по склону грядущего дня
скользящей
Вы движетесь мимо меня,
когда на усталой Ленивке
Вас ждёт незапятнанный дождь,
небрежно смывая обрывки
иллюзий, мгновений, подошв,
когда занимается алый
закатный рассвет во весь рост,
когда Вы минуете Малый
(но всё-таки каменный) мост
и – вдоль Обводного канала
навстречу воде и звезде,
когда мне и этого мало,
чтоб быть благодарным судьбе,
когда Вы смеётесь и плачете,
и талая стынет вода,
и свищут пичуги на Балчуге,
когда Вы живёте, когда…
***
Вечер пьяными
пахнет вишнями.
Были зваными –
стали лишними.
Время позднее.
Келья тесная.
Каша постная.
Слово честное.
***
Будет сон. И запущенный сад,
совершивший осенний обряд.
И ночное свеченье стволов,
обнаживших бессмысленность слов.
И росою растаявший след
неизвестно кем прожитых лет.
Будет полдень молитвы и битвы.
И манящее лезвие бритвы.
И лозы виноградной слеза.
И усталые чьи-то глаза.
И глаза застилающий пот.
Каждый миг, каждый день,