Литературная Газета 6286 (№ 31 2010)
Шрифт:
Ещё со времени своего появления Восточный вопрос осознаётся как цивилизационный, потому что содержит в себе необходимость создания, как считает Ф.И. Тютчев, православной славянской цивилизации и восстановления Второго Рима, т.е. Константинополя (совр. Стамбула) в качестве главного центра православной цивилизации. И хотя не все говорят об этом, всем ясно, что речь идёт именно о таком ракурсе, а не просто о «владении проливами».
Тютчев верно замечает, что Константинополь неслучайно становится центром христианства и построен он императором Константином Великим именно с этой целью. И именно там находится престол Вселенского Патриарха. И если бы в 1878 г. после войны с Турцией Россия воспользовалась данным ей историей правом завладеть Константинополем и оставить его себе, так называемый Восточный вопрос был бы окончательно решён. Но у России не могло быть такого намерения, потому что в конце ХІХ века эта идея созрела только в секулярном
Некоторые уподобляют Европейский союз Римской империи. В сущности, в этом и состояла идея его вдохновителей и создателей. Через новую Римскую империю они хотели объединить европейские государства для резкого экономического скачка и тотального господства над миром. Но очевидно, что необъявленной целью является восстановление империи в её западном, языческом варианте, посредством чего можно было бы установить влияние и на восточную часть империи, то есть православную, сведя к минимуму роль православных христиан (особенно оторванных от России). Европейский союз – это теория и практика, противоположная по духу и смыслу христианско-православной концепции европейского устройства, а следовательно, и Божиему Промыслу. Поэтому Европейский союз не просуществует долго. Намеренно не включая Россию, в него принимают западных славян, делая таким образом жест в сторону православия (т.е. отчасти и южных славян – Болгарию, Румынию и Грецию), не предоставляя им, однако, того места, которое было бы у них в другой концепции. Но само присутствие этих государств создаёт проблемы для Евросоюза, направленного исключительно против России.
Европейский союз имеет намерение окончательно разрешить и так называемый Восточный вопрос, включив в свой блок и Турцию, восстановив таким образом в полном объёме Римскую империю. Это решение – продуманный политический ход для выполнения плана по «западной модели». Второго Рима не будет, а Третий постоянно находится под прицелом и лишён возможности восстановить империю в её «восточном варианте».
Правильно и целесообразно по Божиему Промыслу восстановление Второго Рима. Оно необходимо истории, чтобы началось новое развитие человечества, основанное на новом общественном (я назову его религиозным) сознании. Рано или поздно всякая система исчерпывает себя и на смену ей должна прийти другая. Так и сейчас. Восточный вопрос подаёт нам знак, что с его решением наступит необходимая перемена и начнётся иная эпоха. И Болгария вновь станет мостом, с помощью которого будет осуществляться движение к обновлённому Второму Риму.
Перевод Максима МАКАРЦЕВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 3,0 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии: 12.08.2010 16:41:14 - Олег Сергеевич Тапин пишет:
Женщины более склонны к религии, чем мужчины
Исторический очерк, да, спасибо. Но опять очередной Рим изобретать и в подтексте разжигать религиозную рознь от избытка средневековой религиозности "по Божьему промыслу" - увольте. Российская империя и погибла из-за рвения супернабожного и очень недалёкого Николая влезть в войну "за веру Христову" на Балканах.
Венгерский танец
Рукопожатие
Венгерский танец
ПРОЗА
Янко СТАНОЕВ
Стёкла мансарды покрылись инеем. Кажется, что даже словам немного зябко. Попытался их согреть воспоминаниями о том солнечном дне в начале лета, когда поехал в Будапешт на какой-то литературный праздник. В моей дорожной сумке находилось с полдюжины рассказов в хорошем авторском переводе на английский. Там была ещё колода карт, с помощью которых я надеялся «обуть» кого-нибудь из гостей праздника.
В аэропорту меня встретил Йозеф, молодой болгарист и, что более важно, редактор в одном престижном журнале. С его помощью я надеялся установить связи с издательством. Это был полноватый очкарик, воспитанный молчун, типичный интеллигент, который родился где-то в районе среднего течения Дуная. Что касается меня, то я,
Было приятно, что меня размещают в старинном отеле с видом на реку. Ещё более приятно стало, когда узнал, что номер за всю неделю оплатило венгерское объединение пишущей братии. Ко всему этому Йозеф добавил небольшую сумму на личные расходы. Так что через несколько минут я входил в ванную в бодром расположении духа, напевая про себя знаменитый вальс «Дунайские волны». После этого я на несколько минут распластался на широкой, как поляна, кровати и незаметно для себя задремал. Меня унесло куда-то на крыльях безмятежного сна, который, к сожалению, стёрся из моей памяти. Так всегда: красивые сны забываются, а кошмары...
Разбудил меня звонок из рецепции. Я быстро оделся и царственно спустился вниз по витой лестнице. Внизу меня поджидал Йозеф. С ним была совсем юная девушка в лёгком цветном платье. На меня повеяло ароматом цветущего сада, когда на растениях ещё не высохла утренняя роса. Йозеф представил её как студентку театральной академии и свою невесту. Когда я целовал её изящную ручку, сердце моё сжалось от того, что я заметил на ней обручальное кольцо. «Держи себя в руках, мужик!» – сказал я себе, принял деловой вид и спросил, каковы их планы на вечер.
Йозеф ответил, что в это время они обычно ходят на вечернюю службу в кафедральный собор, который возвышался над городом. «Я тоже хотел бы побывать там», – сказал cебе, хотя и не принадлежу к истово верующим. Мы перешли каменный мост, поднялись на Рыбацкий бастион и оказались среди прихожан. Внутри храма было холодно и тихо, слышна была только волшебная музыка органа.
Смиренно скрестив пальцы, я то и дело бросал взгляды на невесту. Она поправила непослушный локон своих шёлковых волос, в чём я усмотрел тайный знак того, что она угадывает мои греховные мысли. Так мы разыгрывали библейскую сцену кающихся прелюбодеев. После службы зашли в уютный ресторанчик, чтобы выпить по бокалу токайского вина. Внутри царило ленивое спокойствие. Только один столик был занят парочкой немецких туристов. Цимбалист еле шевелил палочками, а скрипач и вовсе дремал. «Что, так и будет продолжаться?!» – запротестовал во мне любитель разгульной жизни, но Йозеф объяснил, что они проходят обряд очищения и не могут себе позволить никаких излишеств. «Поститься? Ну уж нет!» – возмутился я, подозвал официанта и сказал ему, чтобы с этого момента он обращался только ко мне. Я заказал их лучшие закуски, и вскоре на нашем столе появился большой деревянный поднос, уставленный разнообразными вкусностями. Всё это называлось «Пастушья поляна». К тому, что принесли, я добавил две бутылки токайского и распорядился, чтобы ещё одну бутылку отнесли музыкантам. Те сразу же заиграли в ритме чардаша.
Мои сотрапезники тоже оживились и очень скоро забыли данный ими обет. После второго бокала даже Йозеф вылез из своего панциря и начал барабанить пальцами по столу, раскачиваясь в такт мелодии. Это придало мне смелости, и я взял невесту за руку, чуть влажную от возбуждения, чтобы пригласить на венгерский танец Брамса, который заранее заказал музыкантам.
В ритме танца я повёл её к выходу из ресторана, бережно придерживая за талию, словно в моей руке был хрупкий цветок. Так незаметно, делая вид, что танцуем, мы вышли за пределы террасы и оказались за довольно густыми, цветущими кустами. Там я прижал её к себе, она же больно и страстно укусила меня своими жемчужными зубками. Я ответил ей с не меньшей страстью, и она сомкнула руки вокруг моей вытянутой, как у жеребца, шеи. Когда мои нетерпеливые руки заскользили по её нежным, как шёлк, бёдрам, я властным движением прижал её к парапету возле небольшой скульптуры сатира и, обхватив своими волосатыми руками эту изнемогающую от желания и страха русалку, навалился на неё с такой силой, что мы чуть было не скатились в реку.
Благодарные музыканты продолжали играть, не удержался только Йозеф, который пришёл посмотреть, куда мы пропали. Хотя и пьяный, он был вне себя от возмущения и обвинил меня во всех смертных грехах, заявив, что между нами всё кончено и после случившегося будет благоразумнее, если завтра же утром я уеду. У него был вид разгневанного короля Каломана, который изгоняет крестоносцев, злоупотребивших гостеприимством венгров.
Когда вернулись за стол, оскорблённый Йозеф швырнул мои рассказы на пол и заявил, что такие жалкие сочинения никогда не будут известны его соотечественникам. После этого он обнял свою невесту, и они с гордым презрением покинули ресторан. «Ты, мальчик, меня ещё не знаешь!» – крикнул я ему вслед и вот что удумал. Я свернул рассказы трубочкой, запихнул их в пустую бутылку, плотно закупорил её пробкой и изо всех силой бросил в реку. Я не забыл положить в бутылку небольшую записку, в которой просил каждого, кто найдёт мои рассказы, прочитать их и после этого вновь бросить в реку. Моё скромное желание сводилось к тому, чтобы рассказы дошли до как можно большего количества любителей изящного слова. Не забыл я написать и свой адрес.