Литературная Газета 6299 ( № 44 2010)
Шрифт:
в простор его лица,
в протяжность речи…
Но рифмовать пред именем твоим?
О нет.
И снова проза: «Спиной и ладонями я впитывала диковинные приёмы его речи – нарастающее пение фраз, доброе восточное бормотание, обращённое в невнятный трепет и гул дощатых перегородок…». Опять стихи:
…Из
он вынес вдруг высокопарность позы,
при этом не выгадывая пользы
У зрителя – и руки распростёр.
У Ахмадулиной одно восприятие явления и человека, выраженное в рифмах и без них.
А уж характеристики любимых поэтов и писателей! «Памяти Осипа Мандельштама».
В том времени, где и злодей,
Лишь заурядный житель улиц,
Как грозно хрупок иудей,
В ком Русь и музыка очнулась!
Ему – особенный почёт,
Двоякое злорадство неба:
Певец, снабжённый кляпом в рот,
И лакомка, лишённый хлеба.
О Владимире Высоцком. Как точно в прозе: «Для личности и судьбы Высоцкого изначально и заглавно то, что он – ПОЭТ. В эту его роль на белом свете входят доблесть, доброта, отважная и неостановимая спешка пульсов и нервов, благородство всей жизни (и того, чем кончается жизнь)». И в стихах:
На что упрямилось воловье
двужилье горловой струны –
но вот уже и ты, Володя,
ушёл из этой стороны.
Я уже не буду приводить здесь характеристики таких любимых друзей поэтов и писателей, как Аксёнов, Вознесенский и особенно Окуджава. Боюсь утонуть в цитатах. Вернее, уже утонул. Но необходимо остановиться на имени, с которого я начал свой рассказ об Ахмадулиной.
– Долгое время я соседствовала с Александром Трифоновичем Твардовским в дачном подмосковном посёлке…
– Нас сблизила страсть к Бунину, открытому ему в молодости смоленским учителем...
– Твардовский неизменно называл меня Изабелла Ахатовна, выговаривая моё паспортное имя как некий заморский чин.
И вот характеристика великого поэта, муза которого так не похожа на её ахмадулинскую музу:
– Русский язык был его исконным родовым владением, оберегаемым от потрав и набегов. И перу подчас приходилось опасаться сторонней опеки, но, в добром расположении духа,
Кто из литературоведов может похвастаться такой красотой, такой образностью характеристики!
Так же пишет Ахмадулина о самом Великом из Великих. О Пушкине написана бездна стихов и прозы. Непревзойдёнными по сей день являются «На смерть поэта» Лермонтова и «Тебя, как первую любовь, Россия сердцем не забудет». Из прозы, конечно же, речь Достоевского и, увы, недописанный роман Юрия Тынянова «Пушкин» и его же «Кюхля». О прозе на пушкинскую тему Ахматовой и Цветаевой я уже высказал своё некомпетентное мнение.
В большом словаре, ставшем недавно моей настольной книгой, сказано: «Метафора – оборот речи, состоящий в употреблении слов и выражений в переносном смысле на основе какой-то аналогии свойств». Сложноватое и не совсем понятное определение. Правда, тут же примеры, конечно, из Пушкина: «говор волн», «змеи сердечной угрызенья». Меня учили, что такое метафора, по известной цитате талантливого писателя Юрия Олеши: «Она прошумела мимо меня, как ветка, полная цветов и листьев». Красиво! Проза Беллы Ахмадулиной метафорична насквозь, как и её стихи. Этим она отличается от других, даже больших, поэтов. У них даже нельзя поверить, что стихи и проза написаны одним и тем же человеком. У Ахмадулиной рифмованные строфы и прозаические образы принадлежат ей, и только ей.
Цитирую прозу Ахмадулиной, ещё раз принося благодарность Борису Мессереру за составленный им превосходный сборник «С любовью и печалью».
«В Царскосельском парке с ним нельзя было разминуться». Подтверждаю. Всё моё детство прошло в этом парке. «Нога повсюду попадает в его след».
В Михайловском:
– Вот каково было чудное мгновение его жизни, ставшее для прочих людей чудной вечностью наслаждений.
(О стихах А.П. Керн.)
– Необщительные михайловские ели.
– Дом в Михайловском, более всех домов в мире, населённый ревностью, любовью и тоской.
– В спешке жажды и тоске по нему сколько жизни мы проводим среди его строк, словно локти разбивая об острые углы раскалённого неуюта, в котором пребывала его душа.
Где вы встретите ещё такую метафоричную прозу поэта! Наслаждаешься ею, как чтением стихов.
Ещё несколько примеров. Уже не о Пушкине, но из того же сборника:
– Мой мозг, заросший такими сорняками, о которых даже не хочется сейчас вспоминать.
– Была пятница. Взамен субботы и воскресенья наступило длительное тягостное ничто. Париж утратил цвет, погас, как свеча, задутая мощным тёмным дыханием.
– На улицах Парижа встречаешь «стаи соотечественников».
– Из великих людей уютного гарнитура не составишь.
– Смеяться над собою, а не над другими – черта подлинного величия и благородства.