Литературная Газета 6302 ( № 47 2010)

Литературная Газета

***

Монотонная музыка тележных колёс смыкает Ванюркины веки, убаюкивает, и лишь бодрое отцово: «Но-о!»– поторапливающее лошадку, заставляет мальца вздёргивать голову. Нудная песня худо смазанных втулок, видимо, надоела и Байтугану. Он отпрукивает Белогривку, оглядывает весь колёсный стан, лезет пыльной мазницей в подвесное ведёрко и обильно смазывает оси. Поскулив ещё десяток метров, колёса унимают свой скрип.

Полевую дорогу на опушке леса как обрезало, дальше с телегой в гущу не пробраться. Байтуган всё же увёл повозку недалеко в лес, от солнцепёка. Но там ожидала другая беда– сонмище всяческих кровососов облаком окружило вспотевшую лошадку, она хлестала хвостом, перебирала ногами

и мелко дрожала всей шкурой– отбивалась от гнуса как умела.

– Белогривку отпрягать не станем, я живо обернусь. А ты животину от слепня-комара береги,– Байтуган спроворил веник из липовых веток,– отхлёстывай вот.

Заткнув топор за опояску, он направился в лес, обернулся и ободрил сына:

– Ты, Ванюрка, не дрейфь тут. Некого бояться, да и далеко я не уйду, стук топора тебе слыхать будет…

Летучая вампирская мелочь прожигала Ванюрку укусами и сквозь рубаху, а уж лошадь мошка и вовсе поедом ела. Белогривка крутит хвостом, брыкается задними ногами, но при этом с аппетитом лакомится сочной травой и близлежащими листьями с веток– когда ещё добудешь такой вкуснятины? Ванюрка исправно охлёстывает её круп и бока, гонит летучих паразитов, внимательно вслушиваясь в стук топора. Когда тот умолкает, мальчишка напряжённо поджидает нового «тюк-тюк», а также оглядывает окрестный липняк: здоровенные какие деревья выросли. Вот, по соседству особенно толстая, матёрая. Ванюрка вглядывается– какой-то серый в крапинку комок шевельнулся в развилке ствола. Птица, да крупная такая. Мальчик ещё подобных и не видывал. Хотя на картинках встречал. Кажется, совой звать. Да, глаза круглые, кошачьи, крючковатый нос. Это точно сова! А та, бесшумно распустив крылья, направляется в глубину леса. Ванюрка провожает её глазами, что стали столь же круглы, как у неё. Сова на той липе гнездо себе сделала? Или, может, обед поблизости добыла и на дереве, в развилке, съела? Наверное, так, потому что с крючковатым её клювом ей выдолбить дупло для гнезда невозможно. А совы в дуплах гнездятся, это он уже знает по рассказам взрослых. Вот вороны, что каждый год обживают вяз за их оградой, строят гнёзда из веток, даже им с их клювами-долотами слабо дерево долбить. А может, воронам и так хорошо…

Появляется из леса с вязанкой крупного хвороста наконец и Байтуган. Добрая усмешка его гаснет, когда отец видит смятение на лице сына. Отец убыстряет шаги.

– Что тут стряслось, сынок? Обидел кто?

– Не-ет…– Ванюрка прячет глаза.

– Я же не слепой… Испугало тебя что-то…

Ванюрка сопит, продолжает молчать. Наконец сознаётся:

– Испугался я… совсем немножко, отец. Крупная такая птица с этого вот дерева слетела– и в лес. Сова, наверное, я такую в картинке видел.

– Ну, повезло. Теперь знаешь, какая она, сова, в жизни бывает. Птиц тут в лесу много, и все они людей сторонятся– мы ж для них большие, сильные. Это они нас боятся…

Подбодрив сынишку, Байтуган опять зашагал в лес. Второй ходкой он вытянул к телеге волокушу, полную сухостоя. Спина рубахи липла у работника к телу, солнце уже приметно и сквозь листву, отец вытер рукавом распаренное лицо, загрузил телегу дровами.

– Ещё для пахталки заготовку надо. Бабушка заказала. Подальше, у оврага погляжу. А то пошли вместе, лошадку у нас никто не уведёт, овод от солнышка присмирел,– отец приготовил ножовку выпилить чурбак. Ванюрка охотно отправился следом.

Байтуган издали углядел вожделенную заготовку: липа с прямым стволом, с тёмной расщелиной дупла. Оттуда метнулась крупная серая птица и с писком– прочь. Байтуган решительно направился к дереву,

попробовав остроту зубьев пилы ногтем.

– Отец,– встрепенулся Ванюрка.– не тронь эту липу! Там же птица эта… сова. Ты же видел. Она из этого дупла вылетела. Там её гнездо. Не надо!

– Почему ты кричишь, Ванюрка? Я же рядом с тобой…

– Отец, сова как раз с этого дерева вылетела.

– В лесу деревьев с дуплами много. Птицы любят залетать в эти дупла,– старается успокоить сына Байтуган.– Для птенцов время поздноватое, слетели уже с гнёзд. А мы, пока с тобой перекоряемся, как бы без пахталки домой не приехали,– он решительно полоснул инструментом по стволу. Хорошо разведённая и отточенная пила отчего-то худо вгрызлась в дерево. Байтуган снова взопрел, часто переводил дух. Тень скользнула над его головою, мужик вскинул глаза– большая птица над ним заходила на новый низкий круг. Байтугану сделалось не по себе– какой шайтан повадился сюда средь бела дня? Сова, что ли? Ну, точно она!

– Она снова прилетела!– испуганно крикнул Ванюрка. А сову будто на бечёвке тут вертят– неустанно кружит, изредка присаживаясь на ближайшие деревья, исходя птичьим криком. Байтуган отмахнулся, снова прилежно налёг на пилу. Липа наконец с хряском упала. Мужик отмерил надобную длину, опилил макушку, отнял комель по самое дупло, с натугой уволок грузный кряж к лошади, завалил, поместил груз на телеге. Сова не лезла из головы. Впрямь у неё гнездо поблизости, что ли? Очень уж настырно себя вела. Неужели она до середины лета птенцов-то на крыло не поставила? Кстати, где сынишка?

Байтуган растерянно огляделся: как ветром сдуло.

– Ваню-урка!– сложил он ладони рупором.

– Ту-ут я, отец,– выставил русую голову из-под рядна на телеге сын.– Я боюсь…

– Чего боишься?

– Эта птица прямо на меня кинулась,– понизив голос, сообщил Ванюрка.– Ух, страшная такая…

– Сказал тоже,– облегчённо вздохнул Байтуган.– В женихи тебе скоро, а с птичкой в прятки играешь. Сказал ведь: она тебя бояться должна, а не ты от неё бегать.

– Ну, если прямо в глаза кидается? Убежишь тут…– виновато оправдывался мальчишка.– Давай поедем скорей…

– Не ночевать же тут, поедем,– Байтуган почувствовал, что начинает темнеть.

***

Лошадка прибавила прыти, завидев родную огородину. Только отчего же это никто ворота не отворяет, неужели столь уж перепуганы домашние мраком посредине дня, нос из дому высунуть боятся? Ванюрка скоренько юркнул в калитку и распахнул ворота настежь. Байтуган с беспокойством оглядел двор. Ни-ко-го. Не распрягая Белогривки, он заторопился в дом, за ним направился Ванюрка, тоже встревоженный непривычным безлюдьем. На крыльце Байтугана заставил обернуться стук банной двери, откуда показалась Сяськабей. Руки матери были окровавлены, на лице виднелась озабоченность.

– Мама, что-то в дому плохое случилось?– ноги Байтугана сделались ватными, он не узнал своего голоса.

– Ты, сын, давай не рассусоливай: самовар на столе горячий, отцеди ковшик кипятка, неси сюда,– мать говорила спокойно и твёрдо. И пояснила, посветлев лицом:

– Ещё сынка Господь в нашем дому прибавил…

***

По утренней прохладе Байтуган надумал мастерить пахталку– всегда ему складно работалось спозаранку. Сразу же, прикинув на глаз должную длину заготовки, примерился к нижнему краю дупла. Пила сноровисто впилась в свежее дерево– и вдруг пошла словно холостым ходом. Байтуган вгляделся: на зубья пилы налип птичий пушок.