Литературная Газета 6302 ( № 47 2010), Литературная Газета

Литературная Газета 6302 ( № 47 2010)

на обложку

Литературная Газета

Шрифт:

– Вот и дождался, сынок, – улыбнулась мама. – Это он и есть, твой заяц. Видишь, из сенника сено просыпалось? За ним он и прибегал. Снегу-то нынче много, трудно зверью самому пищу добывать.

Почти всю зиму ходил заяц кормиться к нашему сеннику. А я гордился, что заяц повадился к нам, а не в соседский Петькин двор. Только вот никак не удавалось подсмотреть его – живого, скачущего. Да и как подсмотришь – и во двор-то выберешься не всегда: валенки у нас с братом одни на двоих. А на улице стружка, брёвна в дому от мороза трещат. Пробовал встать на отцовские лыжи, да разве осилишь? Отцовские

лыжи – охотничьи, широкие и тяжёлые. Сделал с десяток шажков – и обратно, на печку, о белом зайчике мечтать…

А потом, летом уже, я всё-таки увидел зайца. Даже не одного. Проходил мимо нашей изгороди и вдруг заметил в пшеничном поле несколько серых комочков. Зайчата были маленькие, но бегали уже проворно. Не успел я сосчитать всех, как они пропали в роще.

А осенью мама купила мне ружьё. Надоели ей, видать, мои канючные разговоры.

По первому же снежку на нашем огороде появилась россыпь заячьих следов. Должно быть, те, летние, бегали, решил я. А сейчас они уже белые-белые, наверно… Долго бродил я в тот день и в поле, и в роще, но так никого и не встретил. Домой приковылял голодный, усталый. А тут ещё мать ругается: зря, мол, болтался, погоду пинал. Уже какая больно нужна? Мне вон, говорит, хоть укажи: вон там-то и там-то заяц лежит, подбери только – и то бы не подошла.

Я бы тоже не пошёл, говорю, на что мне мёртвый заяц. Мать растерялась, помолчала. А потом вздохнула, только не про меня уже, а про отца.

– Такой же был… Любил по лесу бродить.

Я молчком залез на тёплую печку. Глаза в тепле закрылись сами собой. И опять заскакал, заиграл передо мной на полянке белый зайчик с длинными ушами…

Снегу стало больше. Зайцы опять начали бегать прямо во двор. И я решил – пора. Взял охапку сена, бросил в огороде, за баней. Утром пошёл проверять и вижу: побывал здесь ушастик. Значит, и вечером придут…

Остро всматриваюсь в сторону леса, откуда должны появиться зайцы. Нет, никого. От волнения ли, от долгого ли взгляда начинают оживать-шевелиться то снежный холм, то пучок травы. Присмотришься – да нет, показалось, ни души, тихо-тихо. Даже собаки молчат, позабились, видать, кто куда. Оно и понятно, градусов-то считай сорок. Начинаю понемножку поёживаться, и не только от мороза: вон ведь сколько рассказывают про Хозяина бани, что ему моё ружьё… Может, домой, а?

И вот тут-то я увидел своего зайца. Белый заяц! С длинными ушами! Он будто выкатился на снег передо мной. Присел возле сена – обрадовался: забарабанил передними лапками. Огляделся. Подкрался к нашей калитке, прислушался. И, радостный, вскачь воротился к стожку. И опять забарабанил: туп-туп-туп!

Сколько же я ждал, как долго мечтал о нём! И – вот он! Рядом. И ружьё… Нет, не зря мать купила мне ружьё. Вот теперь увидит, что я настоящий охотник. Как отец! Будет теперь гордиться мной… Я правильно прицелился и спустил курок.

Заяц прыгнул вбок и упал. Я побежал к нему. Что это?.. Вместо белого-белого зайчика с длинными ушами на снегу дёргался окровавленный комок. Когда он перестал биться, я присел возле, боязливо дотронулся до него и заплакал. И сквозь слёзы смотрел на меня мой беленький зайчик. Нет, он уже не мог

укорять меня, а я тогда и сейчас продолжаю себя корить – за то, что убил свою мечту…

Может быть, её, мечты, убитой когда-то в детстве, мне так и не хватает сегодня? Может, поэтому я всё чаще вижу во сне – нет, не белого зайчика, а два застывших, без укора глядевших мёртвых глаза, – и просыпаюсь от тяжести в душе…

Перевод Валерия БОЛТЫШЕВА

Прокомментировать>>>