Литературная Газета 6353 ( № 1 2012)
Шрифт:
Самое интересное, что оружием "самобытного сопротивления" становится глобальная культура коммуникаций. Потому как она впитывает опыт сопротивления от профессорских умов, принадлежащих разным эпохам, историческую память, новые коммуникационные технологии, традиционные ценности (Бог, нация, семья) и, наконец, производство смыслов. А смыслы всё больше крепнут вокруг идеи жизни, идеи развития, идеи личности.
Авторы книги увидели "самобытность" сопротивления в обращении к титанам духа. Русская культура явила такой титанизм в личности Александра Сергеевича Пушкина, к которому так холодна современная российская школа. Восприятие Пушкина как творца русского Ренессанса, сократившего как минимум на столетие отставание от европейской цивилизации, рождает мощный смысл и
Культура коммуникаций жаждет впечатляющих образов. СССР проиграл холодную войну в том числе и потому, что Запад рождал и использовал впечатляющие образы - "железный занавес", "империя зла", "свободный мир", "права человека". А язык сопротивления Советского Союза блистал убогими выражениями, такими как "безродный космополит", "загнивающий Запад", "американский империализм". Да и могло ли быть иначе, если производством образов занимались не интеллектуалы-гуманитарии, а партийные пропагандисты. Тысяча пропагандистов не заменят одного Достоевского.
Авторы ведут читателя к пониманию того, что яркий образ держится на устойчивом смысле. Смысл, как идея, организует образ. Поэтому он способен как на сопротивление, так и на экспансию. Дефицит таких образов - гибель для общества. И неперспективен народ, что идёт по вселенскому полю без смысла и образа.
И всё же, почему книга называется "Последний бастион"? А потому, что в гуманитарном сопротивлении, как и в гуманитарной экспансии, главные творцы не политики и генералы, а создатели смыслов и образов и люди, способные донести эти смыслы и образы до общества. Авторы называют их мудрецами и жрецами. Если они сегодня объединятся во благо человечества, то их союз и станет последним бастионом сопротивления экспансии разрушителей духовных и нравственных ценностей.
Иван ЕРЁМЕНКО
Жизнь заморская, филиппинская
Жизнь заморская, филиппинская
ИЗ ДАЛЬНИХ СТРАНСТВИЙ...
Путешествия - моя страсть. Люблю открывать новые страны и города. А увлечение дайвингом в поиске новых мест для ныряния заводит меня во всё более удалённые от России уголки. Недавно я оказалась на Филиппинах.
С тех пор, как в далёком XIV веке Фернан Магеллан впервые высадился на филиппинскую землю, открыв для европейцев этот архипелаг, здесь многое изменилось - теперь попасть сюда гораздо проще, да и гостить на островах значительно приятнее.
Летели мы до Манилы с пересадкой в Гонконге в весёлой компании московского акваклуба "Лужники", так что перелёт не был тяжёлым. Манила встретила жарой и шумным многолюдьем. Что скажешь - столица! Дорога наша лежала к морю, и с самого начала пути мы заметили, что правила дорожного движения если и существуют, то мало кем соблюдаются. Необычным показался местный общественный транспорт - "Джипни" - яркие машинки чуть больше наших маршруток. Филиппинские девушки прятались под зонтиками от солнца, школьники спешили по домам, продавцы в многочисленных лавочках предлагали свой нехитрый товар - всё казалось необыкновенным.
В столице не задержались - жили мы, не считая недельного ухода в море, близ городка Сабанг. Городок небольшой, но бойкий - отели, дайв-центры, магазинчики, рестораны, дискотеки. Филиппинцы показались мне достаточно дружелюбными, практически всё население неплохо говорит на английском. И взрослые, и дети не упускают возможности
Южно-Китайское море оказалось удивительно тёплым - даже на глубине 30метров температура воды - не ниже 28градусов. Подводный мир Филиппин приятно порадовал: кроме различных рыб и кораллов встречались черепахи, змеи, акулы, барракуды, мурены, голожаберные моллюски и прочие подводные обитатели. Здесь я впервые увидела морского конька - задумчивое, изящное существо. Кроме того, мы подплывали к затонувшим японским кораблям времён Второй мировой войны длиной от 30до 140метров. Иногда встречали японских дайверов - кто-то с любопытством рассматривал, кто-то что-то искал на этих, ставших частью моря судах.
Вдоволь налюбовавшись подводными пейзажами, мы стали исследовать остров Миндоро и отправились на водопады Тукуран. Сначала ехали на машинах, а потом пересели на тележки, запряжённые волами, - при виде такого транспорта в голове пронеслись кадры из мультфильма "Маугли", когда человеческий детёныш летел на буйволе, держась за огромные рога. На обратном пути мы заметили висячий мост и, решив по нему прогуляться, попали в самую настоящую филиппинскую деревню. Жители смотрели на нас с удивлением, но вопросов не задавали, ничего не просили и купить не предлагали. Сразу бросилось в глаза, что на улицах очень много детей разных возрастов. Они весело играли - кто в прятки, кто в футбол, кто в догонялки, совершенно не обращая на нас внимания. Казалось бы, другой, далёкий континент, а игры такие же, как у нас.
Так незаметно пришло время возвращаться в Москву, которая встретила нас снегом и новогодними ёлками.
Светлана ХРОМОВА
Тогда деревья были большими
Тогда деревья были большими
КНИЖНЫЙ
РЯД
Его знала вся Москва. – М.: ПРОБЕЛ-2000.- 256 с.
– 150 экз.
А ведь это было совсем недавно. Очереди у киосков в конце рабочего дня, шуршание газетными страницами в переполненных вагонах метро, спешащие к подъездам - тогда ещё без замков и кодов - почтальоны. И везде "Вечерняя Москва", в те годы действительно выходящая вечером. Самое популярное столичное издание, читать которое было делом привычным, потому что там недлинные заметки начинались со слова "Сегодня", всегда кроссворд и неизбежные чёрные рамки извещений о смерти. Теперь они публикуются редко, и об уходе многих можно вообще не узнать.
В общем, тогда деревья были большими, а "Вечёрку" долгие годы редактировал С.Д. Индурский. Прав составитель скромной книги (как он её сам представляет) Евгений Сидоров: Индурского без преувеличения знала вся Москва. Фамилия эта легко рифмовалась с почти домашним, уютным обликом газеты, тиражу и влиянию которой завидовали издания центральные. Строчка "Редактор С.Д. Индурский", как правило, была в правом углу третьей полосы, а на четвёртой - непременные объявления, которые приносили партии ("Вечёрка" - газета горкома) немалые деньги.