Литературная Газета 6379 ( № 27 2012)
Шрифт:
Нетрудно понять причины революционизма, найти истоки неотроцкизма у тех, кто ведёт за собой молодёжь на штурм "путинского режима", кто призывает прорвать цепь ОМОНа и идти на Кремль. Я имею в виду, к примеру, И. Пономарёва. Сын сенатора, помощницы миллиардера Абрамовича, любимец миллиардера Ходорковского, он гордится, что "Ходорковский меня всегда очень любил", и одновременно заявляет, что в 1917 году он "вне всякого сомнения" был бы с большевиками, что он видел бы себя в роли наркомвоенмора, то есть в роли[?] Троцкого. Как понять природу большевизма молодого человека, вскормленного миллиардерами, ставшего депутатом, как он сам не скрывает, благодаря их олигархическим деньгам? Вольготно у нас быть троцкистом, ибо у нас всё позволено, даже бороться с национальной
Наверное, мира и стабильности до сих пор в России нет, задачи послереволюционной стабилизации до сих пор так и не решены, потому что те, кого мы с основанием и без основания называем "интеллектуальной элитой", являются не столько либералами и тем более демократами, сколько большевиками.
Ахиллесова пята посткоммунистической России в том и состоит, что у неё нет центристской интеллигенции, могущей найти общий язык между демократией и православной родословной русского человека. Политическая стабильность невозможна без устойчивого центра, который во всех бывших социалистических странах создавала национально ориентированная либеральная интеллигенция. У нас все эти двадцать лет западническая и национально ориентированная интеллигенция находится по разные стороны баррикад. У нас, как и в 1991 году, мало, очень мало тех, кто чувствует себя европейцем, является поборником свободы, самоценности человеческой личности, но не страдает характерным для российской интеллигенции национальным, государственным и религиозным отщепенством. Люди, близкие к РПЦ, по-прежнему, как и в 90-е, подозрительно относятся к так называемым западным ценностям, ко всем дискуссиям о развитии демократии в России. А либеральная интеллигенция сплошь и рядом атеистична, всерьёз полагает, что Церкви на протяжении тысячелетий удавалось обманывать народ. Отсюда, от нежелания приспособить свои идеалы к реальной России, где большинство населения связывает себя в той или иной форме с православием, и стремление "ломать" остатки традиционной российской идентичности. Отсюда и убеждение, что нынешняя Россия себя исчерпала в цивилизационном отношении.
Путин по своему мировоззрению - классический русский центрист, европеец, рыночник, но одновременно - воцерковленный русский патриот, оберегающий российскую государственность как самоценность, дитя столицы Российской империи. На самом деле Путин куда ближе по своим ценностям к вождю дореволюционных октябристов Петру Струве, чем к Ивану Ильину, которого он часто цитирует.
Но очередной русский парадокс состоит в том, что за двенадцать лет путинской эпохи российский центризм не укрепился ни идейно, ни политически. "ЕР" со своими крыльями во все стороны до сих пор идейно невнятна. Отсюда и нынешняя ожесточённая идейная и политическая борьба. И теперь, после того как проект "Россия без Путина" провалился, становится очевидно, что либеральная интеллигенция скорее уйдёт с политической сцены, чем примирится с тем, что она называет "имперской доминантой российской ментальности", с ценностями российского государственничества.
И таким образом мы снова возвращаемся туда, откуда начинали путинскую эпоху. Разница состоит только в том, что теперь уже нет никаких шансов найти консенсус между теми, кто хочет переделать русскую ментальность, и теми, кто хочет оставаться русским. Разница между 2012 и 2000 годами состоит только в том, что уже нет места иллюзиям, которые двигали Путиным в момент его прихода в Кремль. Не станет он никогда уже своим для тех, кто называет себя в России либералами. И новая приватизация ему в этом деле ничем не поможет. Надо видеть правду. Качание между патриотами и либералами только усиливает шансы последних, даёт им стартовую площадку для революции.
Не соответствует действительности утверждение Л. Васильева, автора статьи "Неумолимость
И новая опасная для судеб России ситуация требует от Путина новых, нестандартных решений. Вчера было рано, но завтра может оказаться поздно. Необходима срочная консолидация всех национально ориентированных сил вокруг власти.
Вместо того чтобы активно привлекать к работе нового правительства оппозиционно настроенных экспертов, принимавших до этого активное участие в реализации проекта "Россия без Путина", надо укреплять в Москве позиции тех, кому дорога Россия такая, какая она нам досталась от наших предков.
Надо понимать, что, если у нас нет экспертов и специалистов, кроме тех, кому враждебны и наша Церковь, и "русская ментальность", и русская империя, то на России надо ставить крест.
В конце концов развивалась все эти двенадцать лет российская провинция без тех, кого Дмитрий Медведев назвал на XII съезде "ЕР" "интеллектуальной элитой" России, без тех, кому не по душе путинская "вертикаль власти".
Путин в новой ситуации просто обязан уже сейчас выдвинуть на политическую сцену реального преемника, политика, который бы и своим опытом, своей русскостью и своими традиционалистскими убеждениями олицетворял бы надежду большинства на стабильное развитие православной, суверенной, многонациональной России. Нельзя допустить к власти новых большевиков, тех, кто ещё раз хочет "ломать" русскую ментальность.
Нужны персональные институциональные гарантии сохранения курса на национализацию новой, постсоветской России. Нельзя допустить, чтобы глупая случайность принесла роковые изменения в судьбы России. Необходима партия, которая бы консолидировала центристские силы России, которая бы не стеснялась своей православной родословной. К сожалению, "Единая Россия" в её нынешнем виде, со своими торчащими в разные стороны "крыльями", избегающая в последнее время слова "патриотизм", не сможет в этой ситуации стать центром консолидации здравомыслящей и ответственной России. Даже среди её депутатов очень мало тех, кто способен на равных в полемике с "интеллектуальной элитой" отстаивать право России оставаться самой собой, беречь своё достоинство и безопасность.
Старая политическая стратегия, которая лежала в основе нулевых, себя исчерпала. Как было в начале нулевых - и нашим, и вашим, - уже не получится. "Открытое правительство", как в своё время "Открытая Россия", никогда не будет работать на укрепление российской государственности. Пора жёстко очерчивать мировоззрение и политические условия, на которых возможно сотрудничество власти с теми, кто мечтает "о России без Путина", а на самом деле стремится к России, которая уже и не думает подняться с колен.
Кто скажет крепкое слово?
Кто скажет крепкое слово?
РЕЗОНАНС
Александр Бузгалин в статье "Жёсткие грани большого проекта" ("ЛГ", № 26) сказал то, о чём говорить громко, публично не принято: "России нужен новый большой проект".
Но, вчитываясь в текст, всё явственнее начинаешь понимать, что мысли автора, поднимаясь на некие высоты, там и остаются. Чего-то не хватает. Чего-то главного.