Литературная Газета 6440 ( № 47 2013)
Шрифт:
Учебная олимпийская эстафета закончилась, хотя часть факелоносцев пока и не вернулась домой... Есть запасные... Что-то будет перед настоящей Олимпиадой.
Теги: Олимпийский огонь , факел
Как проехать в столицу?
Олег
Родился в 1958 году в Харькове. Автор восьми книг прозы и стихов. Учился в МГИМО, окончил Литинститут им. Горького (семинар А.Рекемчука). В 1994-1998 гг. жил на Мальте, с1998-го проживает в Лондоне. Инициатор и президент Международного фестиваля русской поэзии "ПУШКИН в БРИТАНИИ" (ежегодно с 2003)– ныне крупнейшего форума поэзии русского зарубежья. Центральное событие – Турнир поэтов русcкого зарубежья в Ковент-Гарден. Первые три фестиваля (2003–2006) провёл исключительно за собственный счёт. Инициатор и президент Всеукраинского фестиваля русской поэзии «ПУШКИН в ОДЕССЕ» (с 2008). Награждён золотой медалью «За вклад в отечественную культуру» (2007).
В загранице нет столицы – извините за случайный рифмоид. Вокруг автора здесь мало серьёзных знатоков поэзии, доброжелательных и спокойных: воздух разрежен. В разреженном воздухе быстро наступает асфиксия – под натиском группы нетрезвых поклонников, косноязычных корифеев повсюду возникших союзов писателей, полуграмотных редакторов русскоязычных журнальцев и альманашков, бойких предпринимателей, греющих руки на авторском тщеславии: 50 евро за участие в конкурсе поэтов плюс 30 за публикацию в братской могиле. Асфиксия легко прочитывается в десятках стихов, которые я вот уже одиннадцать лет получаю на Турнир поэтов русского зарубежья «ПУШКИН в БРИТАНИИ». В условиях нехватки крупных молекул озона невозможно обрести внутреннюю свободу. Её можно только декадентски симулировать: чем сильнее не хватает рыбе воздуху, тем шире она открывает рот.
В мировой литературе нет примеров долгосрочного успеха авторов, не прошедших через столицу. Не потому, что в столице – литературное начальство. А потому, что проспекты широкие. Только на широком проспекте может автор верно сориентироваться на местности, привыкнуть к встречному ветру и разглядеть на другой стороне проспекта ещё десяток гениев, ожидающих зелёного света, чтобы кинуться через дорогу. Только в столице в общении с мастерами, в атмосфере мастеров выработается чувство меры, достоинства и вкуса в ямбах, что мы пишем.
Таких перекрёстков не существует за пределами России, как не существует русскоговорящих столиц, кроме Питера и Москвы. Я слышу возражения зарубежных авторов, которым биография не предоставила столицу вовремя, они связаны по рукам и ногам – кто семьёй, кто работой, я их слышал тысячу раз. Они никак не могут всё бросить и уехать из страны проживания в Москву или Питер за атмосферой. Без атмосферы– не научиться писать величавые стихи. И я тысячу раз убеждался, что сказанное вначале о столице – обидная, но правда: примите мои соболезнования. Жалости я, однако, к таким авторам не испытываю и скидок
Теги: Олег БОРУШКО
Дома яблоки вкусней
Наталья МАКСИМОВА
В Англию приехала на учёбу, окончила с отличием Оксфорд, нашла работу в офисе архитектурного бюро. Печаталась в журналах "Москва", «Бельские просторы» и др. В 2009 году стала «Королевой поэтов русского зарубежья», победив в международном турнире поэзии «ПУШКИН в БРИТАНИИ».
Живёт вМанчестере.
* * *
Синим пламенем, красным знаменем,
да гори онo всё со знанием
то ли дела, то ли безделицы.
Жизнь не сложится вдруг у девицы[?]
Ну и что теперь - землю ржаву
есть за ужином? За державу
быть в обиде? Иль в ополчении,
сдав в химчистку на попечение
и пальто в горох, и пиджак широк?
Страх за будущее – порок...
Премьера
Сегодня премьера – играют туш
и водкой поят коней,
столпотворение мёртвых душ
в театре живых теней.
Игра по лекалу, своё – своим,
спасение – сотый дубль –
как стенография эха – и
вставленный в рамку рубль.
Пора именительных падежей,
столица двуглавых дней,
одна голова говорит – уже!
другая – смеётся над ней.
Толпа ликует, толпа спешит
отрезать земли кусок,
и внутренний номер к душе пришит,
и сажей клеймён висок,
и сердце каменное в праще,
и лошади мчатся – ах,
и памятник в грустном своём плаще
на ватных стоит ногах.
Он слышал оркестры в иных мирах,
в премьерах бывал не раз
и змея видал о трёх головах,
но страшно ему сейчас.
* * *
Я не знаю, что волнует финнов
и какой в Америке кредит.
На уфимской кухне дрозофила
на подгнившем яблоке сидит.
Мы живём зажатые тисками
внутренних испорченных часов,
подпираем небо кулаками
там, где с неба сыплется песок.
Наступил на колбу исполнитель,
заиграл безудержный баян –
время только прошлому целитель,
ну а если в будущем изъян?
Где мне знать, откуда власть и сила
в сетке непрочерченных орбит?
На далёкой кухне дрозофила
засидела яблоки в кредит.
Так и не окончен суд Париса,
но для всех, смотревших «Спортлото»,
покупаем полкило ирисок
или делим яблоко на сто.