Литературная Газета 6466 ( № 23 2014)

Литературная Газета Литературка Газета

Может, стоит подумать о том, чтобы ученикам давать темы, связанные с важными для развития личности проблемами, поднятыми в русской классике, чтобы они ориентировались всё-таки на серьёзную литературу? Почему не дано ни одного проблемного вопроса, относящегося к какому-либо художественному тексту, если предполагалось в рекомендациях столичного Департамента образования, что работа будет связана с «формулировкой собственного отношения к тем или иным морально-этическим проб­лемам»? Зато предлагается тема «Зачем нужно планировать?» Очевидно, разработчики связывали её с «отправной точкой для раскрытия темы» (эти «точки» зафиксированы в том же письме департамента): «Попытка определить нравственные критерии, которыми можно руководствоваться

в жизни; меру собственной социальной зрелости учащегося, готовности к взрослой жизни и ответственности за будущее».

В возможных критериях оценки подобной работы по 100-балльной шкале, рекомендованных в том же документе, даны количественные показатели: например, «не менее 2 цитат» – цитат из чего? Чтобы ответить на вопрос «Зачем планировать?» не только цитаты не понадобятся, но и художественная литература.

В итоге вместо серьёзной работы – переливание из пустого в порожнее на протяжении двух страниц рукописного текста. Объём-то рекомендованный – не менее 200 слов! Для «глубоко осмысленного» подхода предлагается дать учащемуся не менее четырёх часов. Но на подобную тему с требованием такого объёма хватит полчаса. Если учесть, что темы открыты на сайте Городского методического центра и на сайте школы за час до написания сочинения и умелые наши ученики приходят уже с заготовкой, то в чём цель подобного промежуточного испытания?

Подобная организация свидетельствует о непродуманности, методической безграмотности, о несерьёзном подходе. Что может обозначать данное учащимся право пользоваться ресурсами интернета, как не попустительство плагиату, стойкий навык к которому развит среди старшеклассников?

В этом году, на мой взгляд, совершена подмена понятий: президент говорил о сочинении по литературе, в Москве Департамент образования предложил вариант, ориентированный на новые образовательные стандарты, где отсутствует учебный предмет «Русская литература», а есть «Русская словесность». Потому и нет в этом году сочинения по литературе, а есть сочинение по метапредметным темам. Мы этого ожидали, переживая за статус литературы в школе?

Теги: русский язык , ЕГЭ , сочинение

Болдинский вояж

В.И. Коровин. Россия и Запад в болдинских произведениях А.С. Пушкина ("Моцарт и Сальери", «Повести покойного Ивана Петровича Белкина»).
– М.: ООО «Русское слово – учебник», 2013. – 608 с. – 500 экз.

Эта книга известного пушкиниста, доктора филологических наук Валентина Коровина может быть интересна широкому кругу читателей – в первую очередь учителям, – и тем печальнее, что она вышла таким небольшим тиражом. Делают книгу познавательной, во-первых, простой, доступный стиль изложения, во-вторых, многообразие поставленных (в пределах сравнительно небольшого литературного материала) вопросов и рассмотренных тем; наконец, очень важны солидная эрудиция автора и готовность сопровождать любой анализ ссылками на предшествующие исследования, которые подкрепляют мнение автора или оспаривают его. Всё это вместе позволяет предположить, что представленная здесь книга будет полезна тем, кто уже обладает определённым читательским и научным багажом, но хочет больше узнать об истоках знаменитых пушкинских сюжетов и образов.

Смерть Моцарта – одна из наиболее известных исторических культурных драм, приобретших для нас отчётливый оттенок загадки. И произошло это во многом благодаря Пушкину. Сегодня мы уже знаем, что учёные не смогли обнаружить сколько-нибудь веских оснований для того, чтобы обвинить Сальери, – но в первой половине XIX века это была неопровергнутая гипотеза, и на Пушкина она произвела неизгладимое впечатление. Итальянцу не повезло: его имя навеки связано теперь с понятиями зависти и коварства, но интересно узнать,

в каких отношениях он в действительности был с Моцартом, как случилось, что его заподозрили в убийстве, и почему эти обвинения всё же были признаны несостоятельными. А такие художественные аспекты, как предчувствовал ли Моцарт свою смерть и был ли Сальери тем «Чёрным человеком», что заказал гениальному композитору «Реквием», – вопросы, которые волнуют Коровина, но их можно обсудить и с учащимися. История, которая разворачивается перед нами, – полудетективная-полумистическая, трагическая и возвышенная. «Моцарта и Сальери» крайне редко удаётся с успехом поставить на сцене, и объёмное, многоаспектное исследование Коровина можно рассматривать и как попытку понять, почему так происходит.

Через призму отношений «Россия/Запад» Коровиным прочитаны «Повести Белкина». В определённом смысле такой подход полезен: подробно рассказывается о «германских картинках», которые висели на стене у станционного смотрителя; исследователь останавливается на «англомании» и «русофилии» Муромского и Берестова; наконец, все истории так или иначе сравниваются с западноевропейскими романтическими повестями, и это даёт определённое преимущество при формулировании выводов исследователя по каждому произведению. До поры до времени Коровину удаётся быть убедительным, тем более что и в этом разделе он не забывает привлекать фактический материал, вспоминать предшествующие теории, давать ссылки на источники.

Более сомнительными представляются не научные, а читательские, морализаторские выводы Коровина – что, впрочем, трудно поставить ему в упрёк, ибо они всегда субъективны, и не имеет большого значения даже то, что прежде так думала, например, Ахматова. Так, учёный упрекает Самсона Вырина в том, что он, приехав в Петербург, «не увидел счастья дочери», позволил возобладать своим патриархальным представлениям. Коровин забывает, что вся картина, которую Вырин увидал (разодетая Дуня накручивает локоны Минского «на свои сверкающие пальцы», а, подняв глаза на отца, падает в обморок), полностью укладывается в понятие «содержанка»; что так оно на тот момент и было, смотритель мог заключить и по другим косвенным признакам (Минский поехал «к своей Дуне»). Исследователям из XX и XXI веков уже, пожалуй, может показаться, что в этом нет дурного, но весьма трудно и неправомерно было бы ждать здесь одобрения от нравственного человека века XIX[?]

Так или иначе, в этом субъективном прочтении есть и плюсы: встречаясь со стараниями истолковать Пушкина, нельзя не обратить внимания, что, даже в формально-простых вещах, он неизменно оказывается глубже и сложнее любых толкований. А значит, по-прежнему есть о чём говорить и спорить. Болдинский вояж продолжается.

Теги: В.И. Коровин , Россия и Запад в болдинских произведениях А.С. Пушкина

Из истории русского литературоцентризма

А. Водолагин. Собирание духа. Пути и беспутство русской мысли.
– Саарбрюкен: Palmarium Academic Publishing, 2013. – 180 с. – Тираж не указан.

Что-то мы стали забывать о феномене нигилизма[?] Да и о толстовском восприятии народного подвига вспоминаем нечасто. Почти забыт Герцен, не годящийся для телевизионных экранизаций. Отодвинут на задворки литературной программы Белинский, который ещё недавно играл в нашей школе роль "перста указующего". Опрометчиво пропускаем уроки – а жалеть станем позже. Всем забывчивым, всем отвернувшимся от русской литературы – как от чего-то второстепенного – могу порекомендовать новую книгу Александра Водолагина, написанную с верой в писательское слово. Кто знает, быть может, очень скоро эта вера возродится – и классическая литература снова станет для России насущным знанием. Ведь, упустив литературу, мы ничего не приобрели, а потеряли многое…