Литературная Газета 6467 ( № 24 2014)
Шрифт:
Повторюсь: журналисту важно, несмотря ни на что, оставаться на стороне правды. Видишь, что перед тобой мирный протест, – так и пиши. Но если видишь, что люди во время мирного протеста прибегают к оружию, то говори, что это уже вооружённый протест, что бы по этому поводу ни вещал посол США или кто-то другой. К сожалению, наша страна сейчас потеряла независимость полностью. Она не является независимой, превратилась в страну под внешним управлением по факту.
КИЕВ
Теги: Украина , майдан , СМИ
От Прокудина-Горского к Прокудину Егору
Самый странный государственный праздник давно стал головной болью для ТВ. Чем иллюстрировать дату, когда страна самопровозгласила независимость от самой себя, отказалась от существенной части исконных территорий и собственного народа? Задача, согласитесь, неординарная[?]
Фильм "Цвет нации" оказался в некотором роде насмешкой, усугубил абсурдность праздника, ведь зрителю наглядно продемонстрировали географический, культурный, геополитический масштаб империи в её дореволюционных границах, для чего был использован мощнейший иллюстративный материал - уникальные цветные фотографии Сергея Михайловича Прокудина-Горского. Выдающийся учёный, подвижник, энтузиаст исколесил Россию, запечатлел в цвете её жителей, города, деревни, ландшафты – бесценный материал для исследования и интерпретаций.
В 17-м году около двух тысяч фотопластин, созданных Прокудиным-Горским по собственной блестящей методике воспроизведения цвета, вывезли в Париж, а в 48-м они были проданы потомками фотографа Библиотеке Конгресса США. Коллекция стала известна российским любителям фотоискусства ещё в начале двухтысячных. Первый канал позволил познакомиться с уникальными дореволюционными снимками широкой аудитории. В этом смысле автор «Цвета нации» проявил себя как настоящий просветитель, однако Леонид Геннадьевич не ограничился миссией популяризатора, а пошёл дальше – знакомым путём исторических обобщений. Впечатляющие цветные снимки, сделанные в начале ХХ века, стали не просто бесценным артефактом, но вещественным доказательством в следствии по делу СССР, которое Леонид Парфёнов ведёт уже многие годы. За какую ниточку ни потянет, какую пыльную папку архива ни возьмёт, о какой персоне ни начнёт повествование – обязательно вовлечёт зрителя в антисоветскую тему.
На этот раз Леонид Парфёнов использует беспроигрышный приём – совмещает старинные фото Прокудина-Горского с сегодняшней реальностью. При наложении не может не возникнуть горькое чувство утраты и бренности бытия, особенно когда в кадре оказывается разрушенный или полуразрушенный храм. Вот он раньше был красивый и ладный, а сейчас руины и запустение. Кто виноват? Понятное дело, советская власть. Впрочем, виды начала ХХ века в сравнении с видами начала ХIХ тоже не смотрелись бы выигрышно, особенно если сделать акцент на утраченном и оставить за кадром приметы созидания и развития…
Автор создаёт драматургическую композицию расчётливо (пусть и не всегда считаясь с исторической правдой). Всё устроено, чтобы в нужный момент у зрителя запершило в горле. Название «Цвет нации» обретает в финале истинный смысл. Парфёнов наконец указывает, кого же он имеет в виду под этим самым цветом – упокоившихся на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа: и самого Прокудина-Горского, и всех остальных эмигрантов той старой потерянной навсегда России.
Игра слов и смыслов «цветные фото – цвет нации», видимо, показалась Леониду Геннадьевичу настолько эффектной находкой, что он всё на этот стержень и принялся нанизывать. Этот, по сути,
А ведь игра слов могла оказаться другой, и при этом не менее притягательной. Жаль, не додумался Леонид Геннадьевич до иного сопоставления, лежащего, что называется, на поверхности.
Обратим внимание на эпизод, где в ткань фильма «Цвет нации» внедрён фрагмент из «Калины красной». Парфёнову нужно показать, как постепенно разрушалась церковь Рождества Христова, возвышающаяся над поверхностью вод Шексненского водохранилища. Герой Шукшина в экспозиции «Калины красной» возвращается из тюрьмы, летит на «Метеоре» (где вы теперь, прекрасные суда на подводных крыльях?!). Рецидивист по кличке Горе держит путь мимо того самого храма, что запечатлён Прокудиным-Горским в начале ХХ века. И, кажется, просто невозможно не вспомнить сейчас, что зовут шукшинского персонажа Егором, а фамилия-то его Прокудин. Однако автор фильма показательного совпадения не замечает.
А если заметить, то возникнут совсем иной подтекст, совсем другая история. Ведь и Прокудин-Горский, и Шукшин фиксировали образы тех самых простых людей, которые и являются настоящим цветом нации. И сразу определятся новые связи между эпохами – Российской империи и империи советской. И приведут эти параллели совсем к другим обобщениям, подчеркнут не разрыв и упадок, а преемственность грандиозных масштабов…
Вот о чём бы порассуждать 12 июня, в День России.
Теги: С.М. Прокудин-Горский , «Цвет нации»
Поединок с Куприным
Бывает, познакомишься с человеком, и хочется плакать. Потому что он хороший. Жалко его, цельного, страстного, прямого, честного, талантливого, надёжного, доброго - пропадёт он со своим благородством и человеколюбием, обманут, погубят его ушлые люди... Но он не пропадает, не даёт себя погубить и укрепляет надежду на то, что зло не всегда одерживает победу над добром. Таков в моём представлении Александр Иванович Куприн, великий русский писатель, как почему-то принято считать, второго ряда. Его, как и Лескова, в первый ряд не пускали. А кто эти ряды придумывал? Куприн уникален не только талантом, но и своим совпадением с народом, он не учитель жизни и не сторонний наблюдатель, он не над людьми и событиями, он с ними, он в них, он и есть народ, его душа. Та самая загадочная, широкая, русская, многими не понимаемая, ненавидимая.
"Поединок" – купринский шедевр, как и «Гранатовый браслет», «Олеся», «Суламифь» и многие другие рассказы. Если к повести «Впотьмах», написанной, когда начинающему писателю было 22 года (потом он её стыдился), и публицистичному очерку нравов «Яма» можно предъявлять какие-то претензии (как, например, это делал Лев Толстой), то «Поединок» – совершенное произведение, законченное, завершённое. То, что убавили и прибавили сценаристы, пытаясь приспособить Куприна к нынешним теленравам, в которых к слову «любовь» непременно надо добавить «морковь», подпортило произведение, но не испортило совсем. И мне скорее понравился четырёхсерийный фильм Андрея Малюкова. Тем более что предыдущие два, в основе которых были «Яма» и «Впопыхах» (описка по Фрейду), подготовили к тому, что текст автора будут обрезать и наспех пришивать «к отрезанной ноге чужую руку».