Литературная Газета 6469 ( № 26 2014)
Шрифт:
– Я в магазине могу определить, есть в продукте трансген или нет? Могу доверять маркировке?
– Вопрос, конечно, интересный. Закон «О защите прав потребителей» разрешает не маркировать продукцию, если доля трансгенных компоненетов в ней не превышает 0,9 процента. Правда, не ясно, от чего считать эти проценты. В Евросоюзе определено – от количества, допустим, сои, содержащейся в продукте. У нас – нет.
– Так мы сегодня беззащитны?
– Как, впрочем, и всегда.
– ГМО – это оружие?
– Своего рода.
– И оно может быть приравнено
– Ну, это чересчур громко сказано. А впрочем, по своей сути так оно и есть.
– Люди, как и теплокровные животные, будут болеть и умирать, а потомство станет бесплодным? Так, по крайней мере, пишет Ирина Ермакова.
– Видите ли, так было бы в том случае, если бы люди питались исключительно ГМО. Но, к счастью, мы всеядны, и доза ГМО в нашем рационе, естественно, не 100 процентов. Какая именно доза приведёт к тому, о чём пишет Ермакова, трудно сказать. Никто же не изучает. Какую дозу мы получаем, тоже никто не скажет. Поскольку продукцию можно не маркировать, потому что всё равно за это не накажут. Не знают, как наказать, потому что меры тоже нигде не прописаны. Никто ещё за это никогда не ответил. И не ответит. Пока не изменится законодательство.
– А вообще, в каких продуктах могут быть ГМО?
– Да в каких угодно. Животные поедают трансгенную кукурузу. Безопасно их мясо или нет?.. Повторяю, такие исследования не ведутся. А если что-то и появляется, то вся информация гибнет на корню.
– Но это же элемент национальной безопасности. Всё должно отслеживаться на самом верху.
– Должно. И время от времени этот вопрос рассматривается. Только каковы последствия этих рассмотрений, что именно там говорится и решается, никто ж не знает. А ведь какие-то исследования должны заказываться государством, причём профильным научным учреждениям. Государство же предпочитает «реформировать» Академию наук.
– А есть ли какой-нибудь прибор, который помог бы нам самим разобраться, что мы покупаем и что едим?
– Приборов для определения, есть трансген или нет, много. Но, во-первых, они дорого стоят. Во-вторых, ими может пользоваться только специалист, который знает, что искать, как и где? А потом, можно определить лишь те трансгены, которые известны. А если он неизвестен? Вот это именно то, что имела в виду Ермакова, когда говорила о биологическом оружии. Потому что можно модифицировать вирус или болезнетворную бактерию, создать конструкцию и трансформировать с помощью этой конструкции что угодно.
– То есть человек не защищён?
– Пока в стране не разрешено выращивать ГМ-растения, риск не очень велик. Но вы правы, человек сам себя обезопасить не может, этим должно заниматься государство.
– Хорошо, один человек не может. А общество в целом?
– Общественность может. Вынудить правительство объявить мораторий на выращивание и употребление ГМ-продукции. Надо немедленно присоединиться к Картахенскому протоколу, регулирующему трансграничное перемещение ГМО. Мы до сих пор к нему не присоединились, хотя речь об этом шла давным-давно. Изменить соответствующим образом законодательство. Чтобы
Беседу вёл Александр КАЛИНИН
Вход воспрещён. Пока
В начале июня в Минске состоялся Первый форум регионов Белоруссии и России, в котором приняли участие делегации 19 субъектов РФ и члены Совета Федерации. Обсуждали развитие агропромышленного комплекса двух стран, обеспечение продовольственной безопасности Союзного государства, проблему распространения на его территории генно-модифицированных продуктов и семян.
Сравнение российского и белорусского агропромышленных комплексов пока не в пользу России. Как рассказали на пресс-конференции участвовавшие в работе форума председатель Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Геннадий Горбунов и член этого комитета Анатолий Мишнев, у наших соседей господдержка сельского хозяйства более серьёзна, прозрачна и ориентирована на отечественного производителя. Такое внимание стимулирует фермера на хорошую работу – в то время как равнодушие общества, как выразился Анатолий Мишнев, его «антистимулирует».
«Антистимулируют» и непродуманные решения. 23 сентября 2013 г. правительство РФ приняло Постановление № 839 « О государственной регистрации генно-инженерно-модифицированных организмов...». По мнению экспертов, этот документ предполагает разрешение на посев «стерильных» (т.е. неспособных на повторный урожай) ГМ-семян и создание «безбарьерной среды» для продвижения ГМ-продукции на наши столы. 1 июля с.г. постановление должно было вступить в силу. Однако под давлением общественности, за десять дней до времени«Ч», правительство всё же отложило его введение на три года.
Более детального изучения проблемы требовали и участники российско-белорусского форума. Из-за создания единого экономического пространства мы оказались «пассажирами одной лодки», и угроза бесконтрольного проникновения ГМ-семян на поля одной страны может стать головной болью и для соседей. Для усиления контроля за движением ГМ-продукции участники форума предложили ввести квоты. «По примеру Евросоюза, Россия, Беларусь, Казахстан... должны в этом вопросе руководствоваться единым регламентом», – заметил Геннадий Горбунов.
Затронули и проблему отсутствия чёткой маркировки: покупатель не должен напрягать зрение в поисках текста о наличии или отсутствии в продуктах ГМО – эти сведения должны даваться красным крупным шрифтом. Потребитель имеет право знать, что именно он покупает. Причём маркировать надо всю ГМ-продукцию, а не только ту, в которой содержание ГМО – более 0,9 процента (как это предписывает нынешний российский закон).
«Прибыль прибылью, – заметили сенаторы, – но бизнес не имеет права делать из граждан подопытных кроликов».