Литературная Газета 6495 ( № 5 2015)
Шрифт:
Если мой народ и купил Госдеп,
То теперь Госдеп разорён!
Алексей Шмелёв
***
Посмотри, царь-батюшка, на восток –
видишь через речку гнилой мосток?
Вот за тем мостком дом стоял пустой –
покачнулся дом – вырос лес густой –
двадцать лет старик сторожил тот лес,
но и он поник, но и он исчез.
По субботам в лес приезжает пьянь,
а на том конце ходят инь и янь,
да на цыпочках. И на каждый «дзынь»
замирает янь и хохочет инь.
У кого попросишь воды глоток? –
посмотри, царь-батюшка на
...за спиной твоей от покрышек гарь –
посмотри на запад, великий царь –
всё сильней огонь, всё чернее дым –
не залить сейчас – загорится Крым.
Загорится Крым, а сгорит Кавказ –
посмотри, как дым проникает в нас –
уж в своём дому тяжело дышать –
лишь тебе решать. Лишь тебе ре[?]
Ангелина Трофимова
(Онтарио, Канада)
Культура
В попытке согреться
Город прячет людей в карманы
Офисных башен.
Там – кондиционеры.
Но не это страшно.
Карьера не бывает ни поздно, ни рано.
Говорят, настала эпоха экранной культуры,
Актуальной стала тенденция
Заниматься паркуром,
Ходить на йогу.
И это не то чтобы плохо –
Это, наверно, надолго.
Теги: Современная поэзия
История наизнанку
Юрий Арабов. Столкновение с бабочкой: Роман.
– Москва: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2014. – 346 с. – 2500 экз.
Вышедший недавно роман Юрия Арабова "Столкновение с бабочкой" формально можно отнести к популярному жанру альтернативной истории. Помогает классификации и подзаголовок: «Роман о том, чего никогда не было в России». Эпиграфом к книге Арабов неожиданно выбрал известный фразеологизм «История не имеет сослагательного наклонения», выбрал, надо сказать, вопреки логике, поскольку сам же с лёгкостью переписывает российскую историю XX века. Что ж, не всякому под силу разгадать замысел демиурга, потому он и высказывается в одном интервью прямолинейно: антиутопию напишет любой, я же создал утопию.
Арабов восстаёт против архаичных традиций Мора и Кампанеллы, которые дотошно расписывали устройство и жизнь людей в изображаемом обществе. В его книге нет социальных миражей, он не зовёт в светлое будущее, как будто опасаясь обвинений в маниловщине.
Фабула романа опирается на принцип «что было бы, если[?]», действие разворачивается не где-нибудь на сказочном острове, а в России XX века. Точкой бифуркации – моментом, с которого начинается «история по-арабовски», – выбран февраль девятьсот семнадцатого года. В романе задействованы реальные исторические персонажи, правда, у Арабова это скорее гальванизированный музей восковых фигур – прототипы только по фамилиям и узнаются, настолько они гротескны. По воле автора император не подписывает отречение, чем ставит в тупик и большевиков, и либералов. Он заигрывает с революционерами, инициирует переговоры с кайзером о мире, переносит свою резиденцию из Зимнего дворца в квартиру на Гороховой, назначает Ленина главой правительства, которое проводит успешную социальную политику. В доме купца Ипатьева расстреляны Свердлов, Сталин-Джугашвили, Молотов, Вышинский, Коллонтай. В 1937 году царь открывает первую станцию питерского метро. Однажды ему снятся события, произошедшие со страной, если бы он отрёкся.
Утопия вырисовывается инфантильная. Герои – непримиримые политические противники – сумели
Николай Второй в «Столкновении с бабочкой» выигрывает, «отобрав» у Ленина революцию. Да и вообще «вождь пролетариата» за годы сытой эмиграции изрядно обуржуазился и вместо прагматизма источает злобу. С царём они словно поменялись ролями: самодержец – «самый человечный человек», Ильич – воплощённая пошлость. Когда на улицах Петрограда народ требует хлеба, Ленин с комфортом отсиживается в Швейцарии: «С улицы опять донёсся неприятный запах ванильного крема. Владимир Ильич напряг свои огромные, как у рабочей лошади, ноздри и понял, что до боли хочет съесть это пирожное, и не одно, а целую дюжину. Они пеклись в местной булочной, эти сдобные комочки слегка поджаренного снега. Ванильный заварной крем, покрытый тонким слоем теста… Душу отдам за одно пирожное! И заесть его отвратительной плиткой швейцарского шоколада!» Ленин в романе типичен для постсоветского литературного канона, откровенно анекдотичный, этакий «мелкий бес», готовый ради личной выгоды «слить протест». Любопытно, что Арабов не в первый раз обращается к фигуре Ленина. В 2001 г. вышел снятый по арабовскому сценарию фильм Александра Сокурова «Телец», где зрителю предложено наблюдать небывалое реалити-шоу: полтора часа на экране показывают физическое и интеллектуальное угасание смертельно больного Ильича, которого соратники изолировали в Горках.
Ажиотаж в обществе вокруг Ленина и прочих коммунистических вождей в конце 80-х – начале 90-х понятен и закономерен – любая неказённая информация о правителях была предпочтительней партийных житий. В результате эпидемии ревизионизма сусальные биографии вытеснялись хоррорами – исследователи путались в миллионах замученных режимом, и пока демократы готовились к суду над КПСС, интеллигенция вовсю вершила суд истории. Ворошить прошлое стало коммерчески выгодным занятием. Так уж сложилось, что отечественная история для многих – загадочная и потому манящая территория, богатая и окутанная мифами, как Эльдорадо. Изучение этих земель без научного подхода, под водительством некомпетентных сталкеров превращается в путешествие дилетантов, а сам исторический ландшафт напоминает забавное, но отнюдь не безобидное лукоморье.
И вот издатели уже сброшюровали сон Юрия Николаевича: громкая фамилия есть, понятная всем идея заложена, персонажи по-прежнему вызывают полярные эмоции – это достаточные гарантии того, что скромный начальный тираж разойдётся. Остаётся недоумевать над творческим методом автора. Почему если проблем в настоящем предостаточно, он не утруждает себя описанием действительности, не ищет виноватых среди современников, а заставляет исторических деятелей говорить ерунду и совершать нелепые поступки?
Всеобщая уступчивость – вот идеал, художественной апологетикой которого Арабов занимается в «Столкновении с бабочкой». Нам не хватает компромисса. Кто бы спорил. Даже власть с перестроечных времён озабочена поиском консенсуса, а значимость для государства таких понятий, как согласие, примирение и народное единство, подтверждается тем, что в ноябре вся страна по-прежнему имеет лишний выходной. Вот только противоречия в обществе остаются. И вопрос «Как нам обустроить Россию?» всё ещё открыт.