Литературная Газета 6536 (№ 50 2015)
Шрифт:
Жизнь схвати за край халата, приведи туда, где пьём.
Виночерпий, друг сердечный, призывает пить вино,
И ему беспрекословно повинуюсь я во всём.
Как с утра твердить молитву, если начал пить чуть свет?
Подними бокал за дружбу, осуждать начнёшь потом.
Что в раю у Сенсибеля станет делать Хагани?
Стало сердце райским садом, там вино течёт ручьём.
МНЕ ТАКАЯ ВСЕХ ДОРОЖЕ
Ранишь ты не размышляя, мне такая всех дороже.
Восхитительная, злая, мне такая всех дороже.
Взгляд
Ты смеёшься, убивая, мне такая всех дороже.
Ты, что каждый день спокойно нам мучительство готовя,
Тут же плачешь сострадая, – мне такая всех дороже.
Ты – мой светоч потаённый, словно гурия, стыдлива,
Поцелуй, я умоляю!.. Мне такая всех дороже.
Я рождён тебе на горе, ты от этого страдаешь,
Но приходишь утешая. Мне такая всех дороже.
Ты, грабительница сердца, кровь пролившая на землю,
Зло творящая, играя, мне такая всех дороже.
Я тобой смертельно ранен, стань Исой, верни мне душу!
Мы друг друга любим, знаю… Мне такая всех дороже.
Без тебя на бренном свете не нужна мне жизнь земная.
Прошепчу я умирая: «Мне такая всех дороже!»
Хагани, влюблённый суфий, бросил сердце на пороге,
Сжалься, жертву принимая, – мне такая всех дороже!
Перевод Татьяны Стрешневой
Рубаи
* * *
Служить я страсти больше не хочу.
Я сердце испытаниям учу.
Как смеет мотылёк влюбляться в солнце,
Когда не в силах победить свечу.
* * *
Я засыпаю – ты в моих глазах.
Я просыпаюсь без тебя в слезах.
Мне легче будет, если, вырвав сердце,
Отдам тебе, ни слова не сказав.
Перевод Константина Симонова
* * *
Ты краше пери и луны во много сотен раз!
Ревнует пери, лунный диск от зависти погас.
Как злая пери, у меня ты разум отняла,
От бессердечности твоей меня Аллах не спас.
* * *
Яд и желчь превращает в бальзам моя речь,
Наслажденье даёт небесам моя речь,
Нестерпимую боль головы исцеляет,
Жизнь дарует полям и лесам моя речь.
* * *
Говорят, что приходит раз в тысячу лет
Муж великий, дарующий истины свет.
Он являлся, когда ещё мы не родились,
Вновь придёт – только нас на земле уже нет.
Перевод Татьяны Стрешневой
Не изменяй народу своему - 2
Не изменяй народу своему - 2Выпуск 4
Спецпроекты ЛГ / Азербайджан - жемчужина Турана / Азербайджанская классическая поэзия
Мирза Али. Миниатюра к «Хамсе».
Теги: Азербайджанская классическая поэзия
Низами ГЯНДЖЕВИ
(1141 –1209)
Гениальный азербайджанский поэт Ильяс Юсиф оглы Низами Гянджеви родился в древнем городе Гяндже. В молодости Ильяс прошёл всестороннюю подготовку, приобщился к разным наукам: близко был знаком с логикой, медициной, юриспруденцией, астрономией, географией; особо уделял внимание изучению истории, философии, теологии, теории поэзии и фольклорному наследию. В совершенстве знал арабский язык и с его помощью глубже изучал основы многих наук, ибо арабский язык являлся на всём Востоке языком науки. Низами блестяще освоил персидский язык – язык поэзии всего Востока. И свои гениальные произведения, вошедшие в мировую литературу, в основном создал именно на этом языке. Творческий путь Низами начался с лирических стихотворений на персидском и тюркском языках, но он вошёл в историю восточной и мировой художественной мысли и прославился главным образом как могучий мастер, творец свода поэм под названием «Хамсе» – «Пятерица»: «Махзануль-асрар» – «Сокровищница тайн» (1178); «Хосров и Ширин» (1180); «Лейли и Меджнун» (1188); «Хефт-пейкар» – «Семь красавиц» (1196); «Искандернаме» (1203), состоящая из двух частей «Шарафнаме» («Книга славы») и «Игбалнаме» («Книга судьбы»). «Пятерица» состоит из тридцати тысяч бейтов (двустиший).
«Пятерица» гениального Низами дала начало мощной литературной традиции: под влиянием тем и сюжетов Низами Гянджеви на Востоке было написано около трёхсот оригинальных и подражательных произведений различных жанров, объёмов и форм.
О «Диване» – сборнике стихов – получаем сведения со слов самого Низами Гянджеви, что газели поэта ещё при его жизни исполнялись певцами и были популярны повсюду. «Диван» включал в себя двадцать тысяч бейтов, но до нас дошла малая часть этого наследия поэта.
Касыда
Уж время шашками закрыть шесть клеток мировой доски,
С небес две кости для игры смахнуть движением руки.
А черноту и белизну небес расписки долговой –
Обещанных ночей и дней – рви, не жалея ни строки.
И гидросферы весь объём пусть испарится без следа,
И геосферы весь объём пусть разлетится на куски.
Давно уж может небосвод направить прочь свою ладью,
Чтоб канул мир в небытие, как тонущий – на дно реки.
О, если бы чуть легче стал вращающийся небосвод!
У мельницы короче век, коль жернова её легки.
Поскольку держит Землю Бык, уравновесив на рогах,
Дома, что воздвигаешь ты, все ненадёжны, не крепки.
Как поразить Быку Земли своим копытом Льва Небес?
Бык дрогнет, встретив когти Льва и смертоносные клыки.
Однако вижу я кругом сердца собачьи и боюсь:
Вдруг Бык теперь могуч и храбр, у Льва же – лапы коротки?
Пугает Землю небосвод – парящий купол голубой,