Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке

Брянцев Павел

Дела псковские. В последние годы жизни Гедимина в Пскове, как мы видели, был князем Александр Михайлович Тверской. В 1339 г. он отправился в Орду и там был замучен. После него в Пскове настало смутное время. Пользуясь этими смутами, на Псковскую область стали нападать немцы. Так как Псков считался пригородком Новгорода, то жители его обратились за помощью к своей митрополии, но та отказала. Между тем ливонские рыцари, успевши разорить и опустошить много сел и деревень, двинулись к Изборску, одному из главных городов в Псковской области и бывшему в то время оплотом против вторжения немцев. Тогда испуганные псковитяне, по совету литовской партии, обратились за помощью к Ольгерду, который в это время был еще простым удельным князем и жил в Витебске.

В 1342 году Ольгерд вместе с братом своим Кейстутом и многочисленным войском выступил из Витебска на защиту Псковской области. Но так как он, вследствие дурного пути, принужден был идти очень медленно, то отрядил передовой полк, под начальством своего воеводы Юрия Витовтовича (русского, отличавшегося большими дарованиями), чтобы задержать движение рыцарей на

Изборск. Недалеко от этого города высланный полк встретился с немцами; произошла битва, и Юрий был разбит и заперт в Изборске. Ольгерд, узнавши об этом, не пошел на выручку Юрия, несмотря на требование псковитян и даже неудовольствие их на него; он составил другой план, которым надеялся заставить рыцарей бросить осаду Изборска: отрядивши от своих главных сил новую значительную рать, князь приказал ей тремя колоннами переправиться чрез Двину и напасть на Ливонию. Расчет оказался верным: рыцари действительно, после девятидневной осады Изборска, поспешили сжечь пороки, осадные машины, запасы провианта и броситься в Ливонию. Но в это время посланная Ольгердом рать уже успела сделать свое дело. Она страшно опустошила ливонские области и с огромною добычею и пленными вернулась обратно к Ольгерду.

В благодарность за избавление от немцев псковитяне, по словам летописи, хотели было сделать Ольгерда своим князем, но только с условием, чтобы он принял крещение, но Ольгерд отклонил предложение, заявивши при этом: «Я уже раз крещен, а в другой раз креститься не хочу». Вместо себя указал на своего старшего сына Вингольда. Вингольд прибыл в Псков, принял православие с именем Андрея и стал там княжить. Но княжение Андрея недолго продолжалось в Пскове: в Полоцке умер дядя Ольгерда Воин, а так как место его некому было занять (единственный сын Воина Любко был убит во время похода Ольгерда на защиту Пскова), то Ольгерд, не желая, чтобы Полоцк достался чужому князю, перевел сюда из Пскова сына своего Андрея, а туда послал своего наместника Юрия Витовтовича. Но этим дело Ольгерда с псковитянами не кончилось: в 1348 г. Юрий был убит в одной из стычек с немцами; псковитяне, после этого, помирились с новгородцами и снова признали их власть над собою. Против этого протестовал Андрей Полоцкий; но псковитяне на этот протест ответили: «Так как ты не хотел княжить у нас, а послал сюда наместников, то этим сам себя лишил Пскова, поэтому мы не хотим ни наместников твоих, ни тебя самого, а подчиняемся Новгороду». Тогда за сына вступился Ольгерд; литовский князь сначала укорил псковитян за их последние поступки, причем напомнил им о том благодеянии, какое сделал он их городу в 1343 г., во время вторжения немцев, но потом, когда и укор не подействовал, переловил их купцов в Литве и затем, ворвавшись в их область, страшно опустошил ее. С этого времени враждебные отношения литовского князя с Псковом затянулись на целых 27 лет и только в последний год жизни Ольгерда, именно в 1377 г., псковичи признали своим князем Андрея Ольгердовича.

Дела новгородские. Мы видели уже, что Гедимин старался упрочить свое влияние в Новгороде, но ему это не удалось. Правда, там со времен Гедимина образовалась сильная литовская партия, но в то же время в Новгороде была и другая партия – московская, которая едва ли не сильнее, чем первая, по крайней мере, из дальнейшего хода истории новгородской мы видим, что во время борьбы этих двух партий перевес по большей части оставался за московской.

Скоро после смерти Гедимина и Калиты (они умерли в одном году) сын последнего Симеон, великий князь Московский, опираясь на русскую партию, настолько простер свое влияние на Новгород, что стал собирать дань с некоторых областей его; литовская партия хотела было воспрепятствовать московскому князю в деле собирания дани, но чернь, подбитая доброжелателями Симеона, вооружилась против бояр, и дело кончилось тем, что московский князь собрал дань, какую ему нужно было.

Но лишь только Симеон Гордый удалился из новгородских пределов, как снова начались там неурядицы: литовская партия, умолкнувшая во время пребывания московского князя в пределах новгородских, опять заволновалась и начала напирать на партию московскую. Но московская партия, чувствуя под собою более твердую почву, чем противная (московская партия, как это видно из последнего похода Симеона в новгородские области за данью, опиралась на чернь [89] ), стала гордо относиться к литовской. Во время одного веча посадник Евстафий Дворянинцев, державший сторону Москвы, не только обругал представителей литовской партии, но даже и Ольгерда, на которого опиралась литовская партия в Новгороде, назвал «псом». Весть об этом дошла до литовского князя; понял Ольгерд, что в Новгороде взяло верх московское влияние, потому он решился сделать нападение на новгородские области, чтобы этим дать перевес своему влиянию пред московским. Поэтому он, собравши значительное войско, быстро двинулся в пределы Новгородской земли и остановился на одном из притоков р. Шелони. Отсюда Ольгерд послал к новгородцам посла с такими словами: «Хочу с вами биться, а если Бог поможет, то и наказать за бесчестие: лаял меня ваш посадник Евстафий Дворянинцев и назвал меня псом». В Новгороде произошло волнение, послали было войско, но оно без боя вернулось в город; собрали вече; тут сначала все партии заспорили, потом заругались, наконец, задрались, и дело кончилось тем, что литовская партия одолела и убила посадника Евстафия Дворянинцева, как человека, накликавшего войну. А Ольгерд между тем опустошил новгородские земли по Шелони и, взявши большой выкуп с Порхова и Опоки, вернулся домой с богатою добычею.

89

Чернь в Новгороде постоянно стояла за Москву.

Литовская

партия, осилившая московскую, послала послов к Ольгерду; послы от лица веча извинились пред литовским князем за нанесенное оскорбление, а затем заключили договор, но какой – неизвестно: условия договора до нас не дошли. Но, во всяком случае, эти условия не были особенно важны для Ольгерда, как это видно из последующих новгородских событий, и не особенно упрочили влияние литовского князя в Новгороде: перевес все-таки остался за московскою партиею и московским влиянием.

Присоединение к Литве Чернигово-Северской земли. В XI в. в Чернигово-Северской области находились города: Чернигов (главный город этой области до половины XIII в.), Брянск (главный город этой области со второй половины XIII в.), Муром, Рязань, Новгород-Северск, Глухов, Стародуб и другие.

По разделу Ярослава I Черниговское княжество перешло ко второму сыну его, Святославу. Потомки сего князя управляли этим уделом вплоть до потери им самостоятельности, то есть до захвата его Ольгердом.

Пред татарским нашествием этот русский удел был раздроблен на множество мелких уделов. Во второй половине XIII в. из этих мелких уделов Чернигово-Северской земли возвышается Брянское княжество. В начале XIV в. оно делается настолько сильным, что подчиняет своему влиянию и другие уделы Черниговской области.

В первый раз совершилось нападение Литвы на Чернигово-Северскую область в начале второй половины XIII в., именно при Миндовге: этот князь, как мы уже видели, под конец своей жизни послал войско за Днепр против брянского князя Романа Михаиловича (сына Михаила Святого, замученного в Орде), но поход этот кончился ничем. Затем, правда, до Ольгерда мы не видим, чтобы Литва стремилась захватить Чернигово-Северское княжество. Но зато Ольгерд в 1356 г., или около этого, совершенно покончил с ним, то есть присоединил к своему государству всю Чернигово-Северскую область. Но как это случилось – в источниках подробностей нет. Известно только то, что в Чернигово-Северской области был сильно развит вечевой беспорядок: там постоянно происходила борьба веча с князьями, на одном из них, именно брянском, в 1339 г., был даже убит князь Глеб Святославич. Вероятно, литовский князь Ольгерд и воспользовался этими неурядицами: сначала он, как нужно полагать, нанес удар главному городу Чернигово-Северской земли Брянску, а потом и остальным удельным городам.

Покоривши Чернигово-Северскую землю, литовский князь главные города этой области передал членам своего семейства, так: Чернигов и Трубчевск он отдал своему сыну Димитрию; Брянск и Новгород-Северск – другому сыну, также по имени Димитрий (в язычестве Корибут); Стародуб – племяннику Патрикию Наримунтовичу; остальные же мелкие города оставил за прежними князьями (потомками Святослава Ярославича): Новосельскими, Бельскими, Воротынскими, Одоевскими и другими.

Дела смоленские. Смоленск в IX в. был главным городом славянского племени кривичей, живших по верхнему течению Днепра, 3. Двины и Волги. В начале своего княжения Олег, преемник Рюрика, присоединил его к вновь образовавшемуся Русскому государству. После смерти Ярослава I в Смоленске княжили один за другим два младших сына его: Вячеслав и Игорь. По смерти же Игоря Смоленский удел был разделен на три части. Главная часть его с г. Смоленском досталась третьему сыну Ярослава I Всеволоду, который посадил здесь сына своего Владимира Мономаха. Памятником пребывания тут этого князя осталась соборная церковь, построенная им во имя Успения Пресвятой Богородицы, и образ Богоматери Одигитрии, писанный св. евангелистом Лукою [90] . После Мономаха в Смоленске до половины XIII в. переменилось много князей, но замечательных из них было два: внук Мономаха Ростислав Мстиславич (1127–1159) и правнук его Давид Ростиславич. С конца XIII в. история Смоленска темна и смутна; известно только то, что потомки Мономаха управляли этим городом до самого его завоевания в 1405 г. литовским князем Витовтом.

90

Образ этот до настоящего времени находится в Смоленской соборной церкви и привлекает к себе массы богомольцев. Мономах получил этот образ от своей родной матери, которая была греческою царевною, при выходе замуж за его отца, Всеволода Ярославича, привезла из Константинополя.

Занимая средину русской земли, Смоленское княжество уже по своему географическому положению не могло быть долго самостоятельным и независимым. Когда же появились два объединяющих центра русских земель: Москва на востоке, а Литва на западе, между которыми очутилось Смоленское княжество, то положение его сделалось крайне невыгодным: не имея достаточных сил отстоять свою самостоятельность, оно поневоле должно было подпасть влиянию одному из двух вышеозначенных объединяющих центров.

Прежде всего Смоленское княжество испытало на себе тяжелую руку от Литвы при Миндовге: Миндовг два раза посылал свои войска в Смоленскую землю и два раза они опустошали ее [91] . Затем при Александре Глебовиче – смоленском князе – московский князь Юрий Даниилович отнял у смолян Можайск. Это обстоятельство, как кажется, было причиною сближения Смоленского княжества с Литвою при Гедимине: по крайней мере, мы видим из договорной грамоты Гедимина с Ригою, что смоленский князь Иван Александрович, сын Александра Глебовича, после этого события уже считается младшим братом Гедимина.

91

Есть известие, что Миндовг, пользуясь нашествием татар, в 1239 г. овладел Смоленском; но его скоро оттуда выгнал Ярослав Всеволодович, пятый потомок Мономаха, прямой наследник Смоленского княжества.