Литва в 1940-1991 годах. История оккупации
Шрифт:
Стремясь утвердиться в правительстве, сторонники Брежнева искали поддержки среди лидеров республик, большинство из которых были членами ЦК КПСС и участниками съездов КПСС. Хотя и формально, но законное приобретение партией власти зависело от их голосов. Не случайно, что в первые годы правления Брежнева обвинения в «регионализме» в адрес местных лидеров исчезли из официальных выступлений, меньше говорилось о слиянии наций, а кампания против «национализма» ослабла. Такой отлив способствовал развитию национальных культур республик (по правде говоря, сохраняя также навязанные идеологические формы). В этом отношении смена правительства имела некоторые положительные черты. В Литву была возвращена 11-летняя система образования, состав рабочей силы в различных областях продолжал становиться все более литовским.
В международном контексте правительство СССР пыталось подчеркнуть «суверенитет» республик. Поскольку никто не признавал официальных руководителей
Новое правительство впервые предприняло шаги по ужесточению режима, расшатавшегося в годы правления Хрущева. Общество СССР стало менее покорным и контролируемым. Политический судебный процесс над писателями Андреем Синявским и Юлием Даниэлем в феврале 1966 года ознаменовал новый этап в развитии Советского Союза. Поскольку их работы были опубликованы на Западе, суд приговорил их соответственно к семи и пяти годам исправительно-трудовых лагерей. Однако режим не прибегал к глобальному террору, а довольствовался только избранными людьми. В период с 1967 по 1975 год за антисоветскую агитацию и пропаганду были осуждены 1 583 человека.
Эти политические перемены в Москве были очень важны для литовских коммунистов старшего поколения. Хотя в годы «оттепели» в Литве преступления, совершенные Москвой и администрацией ЛССР, даже не начинали раскрываться, никто, по-видимому, не сомневался, что такой час настанет. Теперь ситуация изменилась. Снечкусу не нужно было объяснять недавнее прошлое, «нарушения социалистической законности»; на первое место вышли «послевоенные герои» — стрибаи («народные защитники»). Им был присвоен статус «участников Великой Отечественной войны». В 1969 году начавшаяся кампания политического преследования и осуждения Александра Солженицына достигла Литвы. Сначала его работу должны были осудить руководители ЛССР и известные представители академической и творческой интеллигенции, а затем и простые люди «от имени рабочих групп». В 1968 году Советский Союз вторгся в Чехословакию. Кремль с тревогой ожидал последствий этой кампании. Судя по Литве, причин для беспокойства не было. В период с августа по октябрь 1968 года второй секретарь ЦК ЛКП Харазов объявил, что политическая ситуация в республике была спокойной, за исключением нескольких выходок — надписей на стене («Руки прочь от Чехословакии», «Русские интервенты — убирайтесь из Литвы») и враждебных выступлений некоторых представителей интеллигенции. Люди в основном покупали продукты питания, снимали свои денежные вклады со сберегательных касс и думали, что может начаться мировая война. 26 августа 1968 года в Вильнюсе, Каунасе и Клайпеде появилось 29 антисоветских брошюр. После советского вторжения в Чехословакию мир начал говорить о «Доктрине Брежнева». Иллис имел в виду, что все социалистические (коммунистические) страны, окружающие СССР, не имели права свергать коммунистический режим и выходить из социалистического лагеря, иначе СССР со своими сателлитами восстановил бы прежний порядок. Никто не имел права вмешиваться во внутренние дела социалистического лагеря. В целом, после интервенции в Чехословакию послесталинский оптимизм части литовского общества испарился.
В период с 1968 по 1970 год произошла новая, но не столь ярко выраженная вспышка недовольства Русских литовцами и правительством ЛССР. На это повлияли события в Чехословакии и растущее диссидентское движение. Россиян раздражали очевидные национальные мотивы в литературе, драматургии, праздниках (песенные фестивали) и этнографии, издание книг о Литве, вывески и рекламные щиты, написанные на литовском языке, более литовский административный аппарат и т.д. Высшие учебные заведения, Академия наук и многие культурные и образовательные учреждения стали центрами литовской идентичности. Вновь прибывшие вновь обвинили местные власти в национализме. В период с 1965 по 1987 год внутренняя ситуация в Литве была относительно стабильной. За исключением событий 1972 года в Каунасе, в Литве не было политических, социальных или экономических
В конце 1960-х годов КГБ ЛССР активизировал свою деятельность и становился все более независимой структурой власти СССР в Литве. В эпоху Хрущева литовский КГБ подчинялся Центральному комитету ЛКП и его бюро, часто координировал свои действия с партийным руководством ЛССР и организовывал совместные кампании, тогда как при правлении Брежнева и в последующие годы органы безопасности Литвы становились более автономными. Находясь в прямом подчинении Москвы, они были почти независимы от руководства ЛССР. Сам КГБ по большей части определял структурным подразделениям аппарата ЛКП направления деятельности — каких диссидентов преследовать и какие меры принимать против них. Первый и второй секретари ЦК ЛКП поддерживали прямые контакты с отделом КГБ в Литве. Они были обеспечены сверхсекретной информацией о политической ситуации в Литве и имели право подбирать новых кандидатов в руководство КГБ. Формально Отдел административных органов ЦК КПК курировал (но не руководил) КГБ ЛССР. В функции подразделения входило ведение партийных дел сотрудников службы безопасности и надзор за их марксистским образованием. Однако серьезных конфликтов между ЦК КПК и КГБ ЛССР не было. У них была общая цель, и они совместно работали против антисоветски настроенных людей. В период с 1968 по 1970 год 103 человека были осуждены за антисоветскую деятельность, и превентивные меры КГБ были применены в отношении 375 человек (из них 60% были людьми моложе 25 лет). Роль КГБ в Литве усилилась после смерти Брежнева в 1982 году и прихода к власти главы КГБ СССР Юрия Андропова.
Воплощение коммунистической идеологии
В брежневский период усилилось внедрение коммунистической идеологии. В начале 1970-х годов в СССР снова началось политическое давление с целью объединения Советской империи. Постоянно исповедовалась догма «советского народа». Был усилен идеологический контроль и развернута «международная» пропаганда. Самые сильные удары в Литве, не считая подпольной деятельности, были направлены против обществ этнографов и групп и организаций, изучающих этнографию.
Для распространения коммунистической идеологии использовались различные учреждения и формы советской пропаганды: университеты марксизма-ленинизма, факультеты общественных наук, политические школы и кружки политического воспитания, подготовка специальных партийных пропагандистов и агитаторов, а также многочисленные публикации пропагандистской литературы. Коммунистическая партия контролировала прессу, радио, телевидение и другие средства массовой информации. Лекции штатных пропагандистов и преподавателей обществоведения, коммунистические лозунги, расклеенные на стенах домов в городах и поселениях, должны были стимулировать производственный потенциал людей и веру в коммунистическое будущее. В Литве можно выделить два взаимосвязанных аспекта коммунистической идеологии: обоснование советского социализма как «исторически прогрессивного» режима и идеологическое обоснование включения Литвы в состав СССР.
Так называемая вилла Брежневых в Паланге. 1990 год.
Леонид Брежнев, член Политбюро Коммунистической партии Советского Союза, посещает Литву. Первый ряд слева направо: первый — Мотиеюс Шумаускас, председатель Совета министров Литовской ССР, второй — жена Брежнева, третий — сам Брежнев, четвертый — Антанас Снечкус, первый секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Литвы; второй ряд: второй — Казимерас Ляудис, председатель КГБ Литовской ССР. Вильнюс, 1958.
В первом случае ЛКП лишь повторила идеологические заявления, сделанные в Москве, о «полной победе социализма» и «зрелом социалистическом обществе». Поскольку социализм был «передовой системой», то все, что было создано в СССР, было самым передовым, справедливым и наилучшим. Чтобы этот миф казался более реалистичным, партия потребовала, чтобы все экономические и социальные показатели отражали «достижения советского народа» и чтобы они постоянно росли. Таким образом, план с его регулярным «процентом роста» в экономике стал скорее идеологической, чем экономической категорией. Следовательно, сформировалось искусство искажения различных показателей, которое часто не могли распутать ни ревизионные, ни партийные комиссии.