Лиза готова на все
Шрифт:
Днем Анжелика и Брайан отправились из Оксфорда в аэропорт Хитроу. Они улетали в Италию, на озера. Репетиция медового месяца, как радостно поведала Анжелика. И хотя я переболела Брайаном еще в 1997 году, это меня задело.
А я, как только выехала из отеля, села в поезд и отправилась обратно в Солихалл. Никакого вам медового месяца. Никакого бодрящего солнца Италии. Только типично английский дождь, барабанящий по стеклам поезда 13.51 до станции Бирмингем-Нью-стрит. Дождь, наступившее наконец похмелье да бумажка с телефонами, по которым я никогда не позвоню.
Поехать осенью в Лос-Анджелес?
Мечты о Калифорнии были сняты с повестки дня.
Глава пятая
К счастью, а может, к несчастью, как мне это представляется теперь, не все мои подруги считали, как Мэри, что мне нельзя больше видеться с Ричардом – Воплощением Зла. Сима, с которой мы в свое время жили вместе, обожала хеппи-энды и считала, что всегда стоит попробовать наладить отношения. Так что, когда я сказала, что встречаюсь с бывшим, чтобы обо всем поговорить, она пришла в восторг, и не только предложила остановиться у нее в Лондоне накануне встречи, но и снабдила меня новым нарядом, который, по ее мнению, должен был сразить Ричарда наповал и мгновенно воскресить любовь.
– Ты выглядишь сногсшибательно, – сказала Сима, оглядывая меня с ног до головы. Я надела ее супермодные джинсы и розовый топик в крапинку, такой коротенький, что я раньше и помыслить о таком не могла, пока не похудела. Переживания поглотили мой животик, обозначив утраченную было талию.
– Он просто рухнет к твоим ногам, – пообещала Сима. – Подумай только хорошенько, надо ли тебе это. Не возвращайся к нему только потому, что он попросит, поняла?
– Поняла, – ответила я. Можно подумать, я хоть на минуту усомнилась в том, что и рухнет, и попросит.
Сима сжала мою руку.
– Но вы на самом деле созданы друг для друга. Я уверена.
Сима была со мной в тот вечер, когда мы с Ричардом познакомились. Мы отмечали ее день рождения, двадцать два года. Отрывались, как команда футболистов, со смаком, и как раз дошли до той стадии, когда могли держаться на ногах, лишь подпирая друг друга. Так что, когда Сима, сделав очередной шаг, не удержалась на квадратных платформах туфель и поехала вниз со ступенек злополучного бара на площади Лесестер, меня потащило следом. Я приземлилась в объятия Ричарда. Теперь, оглядываясь назад, я начинаю подозревать, что не так уж это было и романтично.
Мы тогда снимали домишко на троих: я, Сима и Толстый Джо. Но с Джо мы виделись нечасто. Чтобы не тянуть время, скажу сразу: это был толстозадый компьютерщик, одержимый работой и вдобавок страдающий агорафобией. И хотя Джо целыми днями сидел закрывшись в своей комнате-бункере, его запах не боялся открытых пространств и проникал всюду, как ядовитый газ. По всему дому валялись его грязные носки, как будто Джо таким образом метил территорию.
Но, несмотря на все это, мы были хорошей командой те три года, что жили вместе, и почти не ссорились. Потом Сима уехала в Гарвард сдавать экзамены на степень магистра делового администрирования. Я переехала к Ричарду. Толстый Джо, однако, недолго горевал. У него завязалось знакомство через Интернет с какой-то Венерой. Должна признаться, мы все обрадовались,
Мы с Симой стояли рядом с Джо, как группа моральной поддержки, когда фотография Венеры грузилась в компьютере. Все мы дружно вздохнули с облегчением, когда увидели явные признаки пола (я имею в виду грудь). Радость омрачало лишь то, что она не была похожа на боттичеллиевскую Венеру, зато вполне могла сойти за пришелицу с одноименной планеты.
Тем не менее полгода спустя Толстый Джо превозмог агорафобию и полетел в Кливленд, штат Огайо, чтобы познакомиться с ней. Через две недели они поженились. Поверишь тут в судьбу. Мы с Симой послали им на свадьбу деревянную салатницу. С тех пор Толстый Джо живет в Огайо.
Сима любила рассказывать эту историю в подтверждение того, что у каждого человека есть своя половинка.
– И Ричард – твоя половинка, – заверила она меня. – Не знаю, что на него нашло.
Я надеялась, что ничего такого, чего не мог бы исправить разговор по душам. Так или иначе, Сима пообещала уйти из дому, чтобы оставить нас в квартире одних. На нейтральной территории, как она выразилась. Но когда Ричард явился, опоздав на двадцать минут, он отказался даже переступить порог.
– Ты ела? – отрывисто спросил он.
– Я не ем уже две недели, – ответила я.
– Да? Слушай, а я проголодался. Давай сходим перехватим чего-нибудь?
– Мы же хотели поговорить! Сима специально ушла, чтобы мы могли спокойно все обсудить.
– Поговорим в ресторане, – бросил он. – Пошли.
Но разговаривать в ресторане было невозможно. И вскоре я поняла, что Ричард именно этого и добивался. Кафе «Руж» в воскресный полдень. Боже мой! Да на самом популярном телешоу мы были бы в большем уединении!
Я тихонько сидела и слушала, как Ричард заказывает обед из трех блюд и просит подать все побыстрее. Он спросил, не хочу ли я чего. Я попросила официанта принести чашку чаю, но мне и этого не хотелось. Я смотрела, как Ричард ест острый стейк с аппетитом человека, только что покорившего Килиманджаро. Наш разрыв, разумеется, ничуть не повлиял на его аппетит. И в перерыве между блюдами, не дожевав еще хлеб, он бросил невзначай:
– Ну, как прошла свадьба?
– Спасибо, хреново, – сказала я. Что за дурацкий вопрос! – Я испортила лучший день жизни моей лучшей подруге.
– Как твои родители? – сделал он еще одну попытку.
– Ненавидят тебя.
– А. Слушай, а ты не звонила в Управление по поводу перепланировки моей квартиры?
– Что? – не поняла я.
– Ты не успела получить разрешение на перепланировку?
Мне хотелось схватить нож и вонзить ему в сердце. Хотелось схватить Ричарда за горло и ткнуть вилкой в глаз. Разбить тарелку и исполосовать ему лицо. Разбить бокал и вонзить осколки в пах.
– Я не собираюсь обсуждать с тобой разрешение на перепланировку. Я пришла, чтобы поговорить о нас.
– Хорошо. Но ты звонила в Управление или нет?
– Нет!
Я заплакала. Ричард беспокойно заерзал на стуле, словно у него были глисты.
– Послушай, не надо плакать, – заговорил он. – Люди все время расстаются.
Люди все время расстаются? Это что, новая поговорка? Неужели он и вправду считает, что после четырех лет, проведенных вместе, люди расстаются – и все? Две недели спустя они вместе идут обедать, и она соглашается помочь ему достать разрешение на перепланировку его чертовой квартиры?