Лоцман кембрийского моря
Шрифт:
— Я вам советую Иннях, Лидия Максимовна, — сказал Небель, хотя она обратилась не к нему. — Вы сразу на своем участке и сразу начинаете работать.
— Я согласен с Бернардом Егоровичем, — сказал Порожин.
— Я рада, что больше не придется ездить! А геология — вся в ногах.
— Вопрос, — сказал Сережа, недовольный пристрастием своей начальницы к пешему хождению.
— Вопрос, выдержат ли ваши ноги геологию, — строго сказала Цветаева.
— Значит, мы идем по левым притокам? — сказал Небель, чтобы подразнить
Зырянов немедленно откликнулся, и Небель пожалел о том, что задел его.
— Я буду очень рад, если вы действительно найдете нефть вне кембрийских отложений. Но это будет малая нефть, и она даже не укажет вам дорогу к большой нефти, потому что некембрийских отложений в Якутии очень мало. Между тем, найдя даже одну капельку живой кембрийской нефти, вы уже сделаете очень много: докажете, что есть смысл искать древнюю нефть, следовательно, во всех отложениях старше третичных, но моложе кембрия.
— Как-то в девоне на Волге, — язвительно сказал Небель.
— В первую очередь на Волге в девоне, — хладнокровно подтвердил Зырянов.
— Я не возражаю, чтобы вы взяли маршрут, ну, скажем, на Томптор, — перебил Порожин, скучая. — Возьмите Томптор.
— И Полную, — сказал Зырянов.
— Бернард Егорович, какое расстояние между Томптором и Полной? — спросил Порожин.
— Примерно двести пятьдесят верст, — ответил Небель. — Товарищ Зырянов убежден, что вся геология именно у него в ногах.
— Вы не успеете, товарищ Зырянов, — сказал Порожин. — Но я не возражаю.
Бывший владелец гнилой лодки, доставшейся Зырянову, вмешался и тоже сказал ему:
— Томптор — на Дарагар плыть, а Полная — на Исгясы.
Может быть, он посочувствовал человеку, который понимает в лодках, а сам в гнилой, ненадежной думает плыть в разные стороны — одним разом вверх и вниз по Лене! Якутоватый мужичок указывал Зырянову на это важное обстоятельство, и притом с полной определенностью — в наиболее знакомых словах. Но его, оказывается, не поняли. Молодая женщина спросила:
— Что это — Дарагар, Исгясы?
— Остров, — сказал продавец гнилой лодки и протянул руку, указывая пальцем по очереди на два конца длинного острова, загородившего прямой выход реке Иннях в Лену.
Верхняя половина острова по течению Лены называется Исгясы, а нижняя — Дарагар… По всей вероятности, раньше это были два острова и сама Иннях намыла оба, а потом забросала песком свое устье между ними и удовольствовалась протокой.
Житель Усть-Иннях ничего этого вовсе не объяснил, а просто указал пальцем на остров, повел рукой и произнес два слова:
— Исгясы, Дарагар…
Посмотрел на москвичей и подумал насмешливо: «Знают обо всем, чего нельзя увидеть глазами, а что на глазах — ничего не знают!..»
— Разделите снаряжение, Александр Дмитриевич, — попросил Зырянов.
— А что там имеется?
— Мешок
— Белую муку всю на мой маршрут, — просто распорядился Порожин.
Он без стеснения показал, какие ящики — с лучшими консервами и другими лучшими продуктами — снести в его лодки, и перестал интересоваться распределением.
— Где же наши рабочие? — спросил Порожин, обращаясь в безымянное, подчиненное ему пространство.
Зырянов не ответил. Он поднял мешок ржаной муки, доставшийся на его долю, и понес к своей дырявой лодке.
— Давайте ужинать, — предложил Небель.
— Последний раз вместе, — сказал Сережа.
— Не все вместе, — поправила Цветаева, — Зырянова нет.
— Он не наш, — сказал Небель.
Таня и все запротестовали.
Сережа развел костер. Монотонный звон комаров в воздухе как будто даже усилился.
Небель стал развлекать девушек:
— Да, Сережа может оказаться мрачным пророком! Вы слышите? Ужасное рычание! Крылатые тигры в неисчислимом количестве подстерегают нас со всех сторон!.. Говорят, в старину богатый якут велел связать одной веревкой свою жену в объятьях ее любовника и выбросить голых подальше от дымокуров. Очень скоро они умерли, и богач велел проколоть их копьями при многих свидетелях. Это было как бы судебно-медицинское вскрытие: все увидели, что в них не осталось ни капли крови, и могли свидетельствовать, что они не были убиты, а умерли оттого, что комары выпили из них всю кровь.
— Боже мой! — воскликнула коллекторша.
Лидия попросила Сережу найти Зырянова и звать к ужину. Сережа ушел и вскоре вернулся.
— Товарищи, лодка Зырянова исчезла с ним вместе!
— Просто он уплыл, — сказала Лидия с непонятным торжеством. — Ведь его участок дальше всех.
— Он отчалил раньше всех, а причалит ближе всех, — сострил Небель.
Все почувствовали себя словно виноватыми перед Зыряновым. Никто не улыбнулся. Практикантка Надя, которую все называли маленькой Надеждой, невежливо сказала:
— Вы намекаете на то, что он выбрал все лучшие лодки для нас и за это получил самую худшую? Конечно, это заслуживает насмешки.
Якут-проводник вычерпывал воду из лодки. Василий свалил драгоценный мешок на ящик с консервами и другими продуктами и спрыгнул. Отяжелевшая лодка приняла воду во все щели. Но мука была на ящике в безопасности. Зырянов поправил мешок. Это был не просто хлеб насущный, который нельзя было бы в случае потери ничем возместить или заменить в лесной и водяной пустыне Лены и тайги. В мешке ржаной муки заключалась независимость мысли искателя, следовательно — и открытие кембрийской нефти: возможность плыть по своей воле на правые притоки!