Логово «вепря»

Веденеев Василий Владимирович

— Да, наверное, камушек из почек пошел. Прости за подробность, но стоит захотеть в туалет, как испарина на лбу выступает: адская боль и сплошные мучения!

— Теперь медицина делает чудеса, — заказав чай, заметил Григорий. — Камушек можно раздробить и он выйдет мелким песочком.

— Это стоит очень приличных денег, — глядя ему прямо в глаза, ответил Киселев, и Колчак с восхищением отметил, насколько ловко мент подвел разговор к очередной подачке или взятке. Называй как хочешь, или, как трактует уголовный кодекс, суть ничуть не менялась.

Он молча

достал из кармана и положил на край стола конверт с долларами, но Алексей Прохорович к нему не притронулся.

— Ты, кажется, интересовался случаем на «Войковской»? — медленно помешивая ложечкой в чашке чая, поданной услужливым официантом, спросил он.

— Да. Что случилось с неким Михаилом Кругом?

— Его задержала вневедомственная охрана, — отхлебнув из чашки, сухо сообщил Киселев. — Сработала сигнализация в квартире, они выехали и взяли его тепленьким, к тому же с наганом, снабженным глушителем.

— Где он теперь?

— На Петровке. Прокурор сразу дал санкцию на арест, и твоего Михаила теперь начнут трясти по всем старым делам. Да и его наган, наверняка, кое-что расскажет: раньше надо было его в несознанку отправлять! Утопил бы в Москва-реке или зарыл в лесу, вот и вся недолга. Так жадность подвела, не хотелось тратиться и чистый ствол приобрести, вот и таскался с тем, который уже порядочно наследил.

В его словах звучала неприкрытая издевка, и Маркин понял: револьвер Мишки уже в срочном порядке проверили и нашли, за что зацепиться, иначе отчего бы Киселеву так брызгать ядом? Понятно, что он всячески набивал цену за помощь, но, с другой стороны, все говорило за то, что Прохорыч способен отказаться ее оказывать, дабы ненароком не испачкать собственную репутацию и не поставить под удар свою драгоценную задницу. И Григорий, не моргнув, проглотит отказ, поскольку такие связи, как Киселев, на дороге не валялись и он еще не раз понадобится ему самому, — тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!

— Круг не мой человек, — выдержав некоторую паузу, заявил Маркин и заметил, как Киселев сразу слегка расслабился. — Но я обещал ему помочь.

— Лучше сначала переговорить со мной, а потом давать подобные обещания, — зло сказал Прохорыч.

— Времени не было, — отрезал Маркин. — Сильно Мишка увяз?

— По ноздри! И даже глубже.

— Дам хорошего адвоката.

— Чего уж там одного, — саркастически усмехнулся Киселев. — Собирай сразу целую рать!

— Вот даже как? — помрачнел Колчак. Одолевавшие его дотоле дурные предчувствия нашли подтверждение и, по всей вероятности, Кругом придется пожертвовать без всякого сожаления.

В первый момент, узнав о задержании Круга, Григорий подумал, — сама судьба убрала Мишку в тюрягу, чтобы не брал и без того грешный Колчак лишнего греха на душу. Но теперь понял: грех этот неизбежен и придется кое-кому чуть не в ножки поклониться, лишь бы Круг навсегда замолчал в камере, а мента придется умолять, чтобы не шибко торопились разматывать страдальца.

— Можно постараться, чтобы его на некоторое время оставили в покое?

— Как долго? — Киселев кольнул главу фирмы «Ачуй» испытующим

взглядом.

«Опытный, зараза, догадывается», — понял Колчак, но отступать некуда, слишком многое поставлено на карту.

— Хотя бы дней десять.

— Срочно пришли адвоката, да постарайся найти отменного крючкотвора. Тогда еще, может быть, затянем, а так, без всяких оснований меня просто не поймут.

— Адвокат завтра будет, — твердо обещал Григорий и сразу же подумал о Щапе: отменнее крючкотвора поискать. И поинтересовался: — А квартирка чья? Если, конечно, не секрет?

— Одного отставного генерала, — небрежно отмахнулся Киселев и взял конверт. Спрятал его в карман и напомнил: — Так не забудь насчет лечения!

В другое время Маркин бы только изумился наглости мента, не успевшего получить одну крупную подачку и уже требующего другую, еще более крупную, но сейчас мысли Колчака более всего занимало сообщение, что квартира, где взяли Мишку, принадлежала отставному генералу.

Значит, клиент, которого подписался убрать Круг, проник в квартиру генерала, а Мишка полез за ним, и его там взяли? Именно так и никак иначе. Но зачем клиенту из ФСБ тайком проникать в генеральскую квартиру? Не воровать же он туда отправился?

И тут Григорий похолодел и его даже прошиб холодный пот — ну, Щапа, ну, подлец! Не иначе, он в темную заставил их с ходу влететь в какую-то операцию, проводимую ФСБ, — с их безжалостными и хитрыми разборками и подставами, мутными интересами и тихушными играми, мощной современной шпионской техникой и затаившимися до поры снайперами. Вот куда занесло по милости поганого правоведа! Конечно, если догадки Колчака верны. С другой стороны, отчего ему ошибаться, если все сходилось: пусть не прямо, пусть не в лоб, но сходилось! Впрочем, Щапа сам мог не знать, куда завели его те, кто заказал клиенту гроб?! Тем не менее стоило с Фином серьезно поговорить.

— Насчет лечения? — машинально переспросил Колчак. — Да, не забуду.

— Если все, то иди, — по-барски распорядился Киселев. — А я задержусь маленько.

И тут в кармане у Маркина затрещал мобильный телефон. Извинившись, он достал трубку и подумал: каких новых неприятностей стоило ждать? Как известно, они по одной не ходят — не зря же издавна на Руси бытует пословица: пришла беда, отворяй ворота!

— Гриша? — раздался в наушнике голос Финка, и Колчак даже обрадовался: надо же, на ловца и зверь бежал! Не успел он вспомнить об адвокате, как тот сам объявился.

— Я, — буркнул Маркин и взглядом еще раз попросил у Киселева извинения. — Нам нужно срочно встретиться и переговорить.

— Вот именно, — прошипел правовед. — Жду тебя в Праге. И учти, ужин за твой счет.

— Посмотрим, — не желая при менте вдаваться в подробности, огрызнулся Колчак.

— Гриша, — почти ласково сказал Финк. — Все затяжки могут привести только к крупным неприятностям.

Его тон и уверенность в себе насторожили и озадачили Колчака: он прекрасно помнил, как адвокат потел и трясся при виде стилета. А тут вдруг правовед обрел небывалую смелость?